— Так точно, — он радостно покивал. — Туда посторонним пальцам вход воспрещен. Незачем лезть пальцами в розетку, чтобы пользоваться электричеством. А чтобы быть счастливым ребенком, не обязательно совать нос в «Детский мир». Понятно?
— Про розетку — да, про «Детский мир» — нет, — честно ответила Майка.
— Здесь у нас энергетический центр. Сюда стекается вся информация о маленьких дароносцах России и здесь решается их судьба. Вывод: мы называемся «Детским миром», но дети тут — нежелательны. Чтобы узнать вкус яичницы, не надо быть курицей. Теперь понятно?
— Это как в учительской? Вы здесь разные игры придумываете для детей, пишете воспитательный план, — об этом Майка не раз слышала от Лины-Ванны.
— Да, пишем, и такое бывает, — признал ученый. — Только у нас немного иная задача, чем у твоей Лины-Ванны.
— А какая у нее задача?
Майка и впрямь не очень хорошо представляла себе учительские задачи.
— Как и всякому педагогу, ей хочется, чтобы дети все схватывали на лету и не задавали глупых вопросов.
— Разве плохо?
— Хорошо, но не всегда. Хорошо, когда хорошо. А когда отлично, то уж и не всегда хорошо, — произнес он очередную странность.
Майка поднималась вверх по лестнице, но голова ее, кажется, погружалась в потемки.
— Мы помогаем отличным детям.
— То есть только пятерошникам?
— Почему? Всем подряд. Кто дароносец — тому и помогаем.
— Это как?
— Даровитый поэт не всегда хорошо играет в футбол. Но хорошо уже то, что он вообще в него играет, потому что нельзя ограничивать свою жизнь одним лишь служением дару.
— Динь-дон, — послушно звякнул невидимый колокол.
— Вот именно, — сказал Никифор, радуясь своей мысли. — Очень часто нам надо не подстегивать тягу к знаниям, а наоборот ее слегка придержать. Такая у нас миссия. Задержать дароносца.
— Где задержать? — Майке не нравилось это слово.
— В развитии. В детстве. В мире с собой и с окружающим миром. Мы стремимся к тому, чтобы юный талант успел вдоволь пожить в детстве и хорошенько подготовился ко взрослой жизни.
Он говорил что-то диковатое, а сам, как ни в чем ни бывало, маршировал вверх по лестнице.
Все выше и выше. Майке не оставалось ничего другого, как идти за ним. Сомневаться, но следовать.
— Да, точно так. Мы занимаемся торможением. Задерживаем развитие дара, — он ухмыльнулся, — «Детский мир» — тормоз прогресса!
— Вы вредители? Враги народа? — сами собой соскочили с языка давно устарелые слова.
Никифор аж затрясся от хохота.
— Как ты сказала? Враги? Чего? Народа? Да-да, так нас тоже называли, — утирал он слезы. — Были времена. Ты потом у Софьи Львовны спроси, она тебе многое расскажет.
