— А какие еще особенности у этого кого‑то?
— Еще есть талант делать необъяснимые вещи.
— Как это? – Беретка улыбнулась.
— Маньяк встретил свою жертву каким‑то очень странным, необъяснимым образом. Он шел к ней, она шла к нему. Поле. В поле засада. Каким образом жертва выходила на засаду – все Управление сломало голову. На засаду. Через поле. Вас ведь тоже спрашивали – те полицейские из города.
— Да, помню. «Будьте аккуратнее, если убьют, звоните».
— Так всегда говорится… Большинство людей этого не понимает, не следует этим советам, не носит, — Полицейский дернул автомат, чтобы тот висел поудобнее, — оружия.
— Нам нужно сделать привал, — сказала Беретка, — и перекусить. В корзинке замечательные пирожные. Их сделал… их я сделала сама.
— А давайте зайдем к Волку! Конечно, крюк, но небольшой.
— Волк
Они встретили волка именно там, где ожидали его найти. Волк лежал и грелся в лучах осеннего солнца около огромного валуна, с которого он обычно высматривал зайцев.
— Я почувствовал вас издалека, — сказал Волк, — ваши шаги я хорошо помню.
— Привет, Волк, — сказала Красная Беретка.
— Мы решили сделать здесь привал, сказал Полицейский.
— Как хорошо, что мы тебя застали здесь, — сказала Беретка.
— Как хорошо, что я вас издалека почувствовал и сюда прибежал, — сказал Волк.
— Ешьте пирожные, — сказала Красная Беретка, — только будьте осторожнее, под ними граната.
— Может, сразу гранату вытащить, — предложил полицейский.
— Нет, — ответила Беретка, — пирожные хрупкие и могут рассыпаться.
— Но вы куда‑то идете, — спросил Волк.
— Красная Беретка идет убивать бабушку. Вот из этого автомата, — кивнул Полицейский.
— Очень серьезное решение, — Волк слегка задумался, — наверняка у этого решения была серьезная предыстория.
— Я не скрываю своих намерений, — я предложил Беретке дойти до вас, чтобы вы ее отговорили.
— А Беретка, как я понимаю, не раскрывает всех деталей, — сказал Волк.
— Я не могу раскрыть их все, потому что всех деталей у меня нет.
— Но хотя бы с чем это связано?
— Это связано с иллюзиями. Я рассчитала, что Бабушки не существует, и потому ее убийство восстановит некоторые равновесия в этом мире.
— Я очень часто думал – кто я. А именно, какая часть меня – сущность, а какая – иллюзия. Думая об иллюзиях как части меня, я думаю, какая часть их моя, а какая часть их мне приписана окружающими. Я начал об этом думать, когда был пластическим хирургом…
— Волк, вы немножко запутались! Вы в прошлый раз говорили, что были пластическим хирургом в прошлой жизни! И вот говорите – в этой.
