— Ка! — сказал малыш. С батареи он перелез на полотенце, но до полки никак не мог достать. Он тянулся, тянулся клювиком, становился на кончики коготков, будто на цыпочки, вытягивался, как струна.
Наконец-то! Ухватившись клювом за краешек, подтянул лапки и оказался на полке.
Как тут чудесно пахло! Он уже давно не ощущал запаха цветов. Но где же они? Оказывается, это пахнут бруски, завернутые в цветную бумагу.
Кикикао разорвал обертку, отколупнул кусочек мягкого розового камня и бросил. Брусок был горький. Но Кикикао решил обязательно добраться до середины, узнать, какой цветок там спрятан. Если найти цветок, то найдешь и вкусный, сладкий мед!..
Он до остатка раскрошил камень, но никакого меда там не оказалось.
Может, цветок в другом бруске. Кикикао раскрошил и его. И в этом ничего. Теперь надо посмотреть еще в зеленом.
И в зеленом одна горечь. Малыш почистил клюв о полку. Кусочек мыла, который прилип к небу, вытащил коготком. И зачем только Марийка хранит эти невкусные вещи.
А вот еще одна полка, а на ней какие-то тюбики. Пахнут смолой. На каждом нарисовано по ботинку. Не верится, чтобы в таком маленьком тюбике уместился ботинок.
Кикикао разгрыз тюбик, но вместо ботинка там оказалась черная жирная глина. Она испачкала лапки и перья. Черная, липкая глина! Какой же хитрец нарисовал на ней ботинок?
Полка тоже стала черной. Кикикао не хотел больше сидеть на ней и начал осторожно спускаться. На белом полотенце остались следы от его коготков.
Вдруг полотенце соскользнуло вниз и Кикикао оказался на полу.
— Ка! — рассердился он. Ведь пол холодный. Тут и гадюки могут быть.
Малыш пытался влезть на ванну, чтобы снова попасть на полку. Но ванна была скользкой. Попугай бегал, приглядываясь куда бы залезть повыше, чтобы никто его не достал. Ага, вот труба!
Кикикао ухватился за нее, потом перелез на другую трубу, — блестящую, которая вверху заканчивалась грибком с дырочками.
Интересно, зачем нужен этот грибок? И гайка шестиугольная, красивая и блестящая. Кикикао попробовал повернуть ее клювом, но она не поддавалась. Тогда малыш рассердился: пусть не думают, что у него слабый клювик!
Наконец большая гайка послушно крутнулась, словно ее прихватили плоскогубцами. Пусть не думают, что Кикикао ничего не умеет делать.
— Мой беленький царевич! — послышалось из коридора. Кикикао узнал Марийкин голос.
— Ты знаешь, Николка, он белый-белый. Только некоторые перышки желтые и зеленые.
— А тот, которого мне брат Федор купил, был весь зеленый, — сказал Коля. — Говорит, он был больше вашего.
