Данная работа не имела целью донести до широкого круга русскоязычных последователей древнего учения перевод с санскрита и комментарий самого фундаментального текста по йоге ― Йога-сутры Патанджали, выполненные самым авторитетным из современных мастеров йоги ― Свами Сатьянандой Сарасвати. Было простое желание получить ясное представление о том, как понимает сутры этот мастер. И, коль скоро книга написана не на русском, то оставался единственный вариант ― переводить самому, поскольку, если уж находиться под влиянием неведения, то лучше ― своего собственного.
Работать над переводом было настоящим удовольствием. С самого начала не покидало щемящее радостное предчувствие, что вот-вот откроется «седьмой секрет Шивы». Когда в процессе работы удавалось понять то, что прежде при чтении других переводов и комментариев оставалось непонятным, охватывал настоящий восторг. Особую радость, даже с оттенком некоторой гордости, доставляли места, подтверждающие уже сложившееся собственное понимание, которое отличается от так называемого общепринятого. Эти минуты переживались не иначе, как принадлежность к линии преемственности, идущей от Патанджали через Шивананду и Сатьянанду.
Как ни грустно признать, но совсем избавиться от чувства некоторой досады, что «последний секрет» все еще остается нераскрытым, так и не удалось. На протяжении всего текста не покидало впечатление, что в своих комментариях мастер излагает содержание сутр не в том виде, в котором ему истина открылась, а снисходительно ориентируясь на читателя «определенного уровня».
Кстати сказать, при чтении самих сутр складывается как раз противоположное впечатление. Скорее всего, некоторое упрощение просто является свойством публичных выступлений (запись которых собственно и составляют комментарии), когда существенную роль при изложении предмета играет непосредственный контакт с аудиторией. С другой стороны, комментарий как «литературный жанр» и должен составляться с некоторым понижением уровня отражения истины по сравнению с сутрами. В этом его смысл.
Отдавая себе отчет в том, что любой перевод, так или иначе, отражает понимание предмета переводчиком, хотелось бы надеяться, что автору данного перевода в какой-то степени удалось свести к минимуму неизбежное искажение смысла. По крайней мере, стремление к этому было искренним. Главным было желание перевести текст как можно ближе к оригиналу (иногда даже в ущерб литературной привлекательности) и сохранить манеру автора излагать свои мысли. Хотя эстетическое чувство при этом может испытывать некоторый дискомфорт, упрощается так называемая настройка на автора, которая для понимания вещей, с трудом поддающихся описанию, играет важную роль.
