Покидать палату я не хотела, но не могла остаться здесь навечно. Доктор Аддерли, перед сдачей своей смены, сказал мне, что оставляет за мной право сообщить родственникам о пробуждении Хьюи. Сегодня все должны были узнать о том, что мы с Хьюи снова живы… Ожили спустя десять лет, семь месяцев и три недели…
Дойдя до двери кабинета доктора Аддерли, я повернула налево, на коридор, ведущий к лифтам, и, пройдя пять метров, остановилась у стоящего слева автомата с горячими напитками, который ненавидела ещё с тех пор, как сама была заточена в стены этого жуткого здания. Прошло десять лет, а автомат всё ещё функционировал. Даже предлагаемое кофе не изменилось.
Бросив монетку в автомат и выбрав латте, я опустила руки вдоль онемевшего тела, начав прислушиваться к жужжанию машины. Справа от меня кто-то остановился и вдруг, спустя несколько секунд, совершенно неожиданно положил на моё плечо тяжёлую руку. Оторвав напряжённый взгляд от автомата, я, не пытаясь стряхнуть руки, что было для меня крайне странно, так как я слишком сильно ценила своё личное пространство, посмотрела на человека.
– Вы ещё здесь? – повела бровью я.
– Только я. Ирму отправил домой в обед, когда понял, что ты сегодня не выйдешь.
– Но я вышла.
– Уже новый день, – показал на свои наручные часы Дариан. – Полночь уже миновала.
– Что ты здесь делаешь? – сдвинула брови я.
– Жду тебя, – спокойно ответил он, и в этот момент аппарат противным писком известил о готовности моего латте, которое я не спешила забирать.
– Я ненавижу этот автомат, – посмотрев на подвешенный в нём пластмассовый стаканчик коричневого цвета, неожиданно призналась я. – Первый год после аварии я не покидала стен этого здания, проходя жёсткий курс реабилитации. Хьюи всё то время лежал в одной из соседних палат, совсем близко… Когда однажды его перевели в это крыло поликлиники, почему-то забыв мне об этом сообщить, я, не найдя его в привычной палате, испугалась того, что он умер, и у меня случилась истерика, после которой моё состояние резко ухудшилось. Это отодвинуло мою выписку ещё на пару месяцев… – моё горло судорожно сжалось. – Когда мне впервые разрешили навестить Хьюи в его новой палате, я шла по этому коридору, придерживаясь за стену, чтобы случайно не упасть. К тому моменту моё тело было настолько истощено, что кости просвечивали через кожу… Поэтому мне было тяжело ходить в это крыло здания, расположенное слишком далеко от моей палаты. Сначала я с черепашьей скоростью ходила сюда и обратно один раз в день, затем стала приходить по два раза, затем три… И всякий раз я проходила этот аппарат. В течении одной недели я перепробовала все его напитки, а потом начала пить их заново. Понедельник – малиновый чай, вторник – корретто, среда – латте, четверг – лимонный чай, пятница – гляссе, суббота – зелёный чай, воскресенье – маккиато. И снова понедельник – малиновый чай, вторник – корретто, среда – латте, четверг – лимонный чай, пятница – гляссе, суббота – зелёный чай, воскресенье – маккиато. Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье, понедельник… Малиновый чай, корретто, латте, лимонный чай, гляссе, зелёный чай, маккиато, снова малиновый чай…
