Она вспомнила, как неслась по лестнице все пятнадцать этажей, потом бежала по улицам, боясь остановиться хотя бы на минуту… Потом она получила сильный удар и наступила темнота. Очнулась она уже в клинике.
Воспоминание о попытке Райена совершить насилие над ней было настолько ярким, что тело Шейлы сотрясала дрожь. Когда после легкого стука приоткрылась дверь ее комнаты, она вскрикнула.
— Дорогая, что с тобой? Ты вспомнила о чем-то еще? — Алан бросился к ней.
Сердце Шейлы бешено колотилось после заново пережитого потрясения.
— Нет-нет, ничего, — задыхаясь выговорила она.
Лицо ее было искажено ужасом и отвращением, но из чувства гордости она не желала рассказывать Алану о той отвратительной сцене. Да и за сестру стыдно. Как она могла связать свою жизнь с таким низким человеком?!
— Я вижу по твоему лицу, что ты вспомнила нечто ужасное, — сказал Алан.
— У каждого человека есть воспоминания счастливые, а есть неприятные, о которых не хочется говорить, — уклончиво ответила Шейла, справившись со своими чувствами.
Алан решил, что на сегодня с Шейлы достаточно, и не стал настаивать.
— Примешь лекарство? — спросил он, ласково улыбнувшись.
— Приму, — тихо и кротко ответила Шейла.
— И будешь спать?
— Буду спать, — так же кротко ответила она.
— Если я тебе понадоблюсь, дверь моей комнаты ночью по-прежнему открыта, — сказал Алан, заглядывая ей в глаза.
Шейла покраснела.
К великой радости Шейлы, которую она тщательно скрывала, на следующее утро выяснилось, что Алан не уехал в город. После завтрака он снова предложил ей прогуляться. На этот раз они решили ограничиться садом, день выдался прохладный и ветреный.
— Оденься потеплее, — посоветовал ей Алан.
Шейла поднялась к себе в комнату. Перерыв весь гардероб, она нашла джинсы и тонкий свитер. Ничего более теплого там не оказалось.
— Я принес тебе свой кардиган. Примерь. — Алан вошел к ней в комнату, держа в руках что-то большое и пушистое.
— Тепло как в шубе, — сказала Шейла, застегивая крупные перламутровые пуговицы. — Только он мне очень велик.
— Ничего, заверни рукава.
Он оглядел ее. Белый с красным рисунком пушистый кардиган доставал ей почти до пят.
— Ты выглядишь в нем потрясающе! — заверил ее Алан. — Если бы тебя сейчас увидели модницы, с завтрашнего дня половина женского населения Нью-Йорка уже ходила бы в таких кардиганах.
Шейла оглядела себя в зеркале. Из большого воротника торчала тонкая шея. Она засмеялась.
— Я похожа на цыпленка, нацепившего на себя шкуру ангорской козы.
