— Я с тобой… Ты в безопасности… Все хорошо. Ты отважная девочка, — шептал он ей на ухо.
Одри постепенно успокаивалась, рыдания становились глуше.
— Мне казалось, я схожу с ума, — тихо призналась она с последним всхлипом. — Это было так страшно!
— Я верю тебе. Наверное, приснился какой-нибудь кошмар?
— На этот раз кошмар продолжался наяву, — с отчаянием в голосе произнесла Одри.
Ее снова стала сотрясать дрожь. Алан крепче прижал ее к себе.
— Можно я останусь у тебя? — спросила Одри срывающимся голосом.
Алан, казалось, был смущен таким поворотом. Он колебался, пока не заглянул в посеревшее от ужаса лицо девушки.
— Забирайся в постель, — ворчливо приказал он, — и закрывай глаза. Я посижу рядом.
— Я боюсь спать… — робко молвила Одри.
— Ты ничего не боишься, я уверен, — твердо сказал Алан. — Я рядом, все хорошо, закрывай глаза.
Он повторял эти слова тихим голосом до тех пор, пока ресницы девушки перестали вздрагивать и послышалось ее ровное дыхание. Кажется, я мог бы работать гипнотизером, устало подумал Алан и вытянулся на постели рядом с Одри. Она зашевелилась во сне. Он обнял ее рукой и прижал к себе.
— Я держу тебя, моя любимая несчастная девочка, — пробормотал он, засыпая.
Она потянулась во сне. Вставать не хотелось, в постели было тепло и уютно. Никогда ей так не спалось, как в эту ночь. А встать все-таки придется, чтобы не опоздать на работу. Сделав усилие, она открыла глаза и попыталась приподняться, чтобы включить настольную лампу и взглянуть на будильник. Изумлению ее не было границ, когда она обнаружила, что ее обнимает тяжелая мужская рука, а спина ее прижата к теплому телу лежащего рядом незнакомого человека. От ужаса она чуть не задохнулась сначала, а потом разозлилась. Скинула с себя мужскую руку и вскочила с кровати.
— Как ты оказался в моей постели? Кто ты такой?
— Одри, ты меня забыла? — сонным голосом спросил Алан, не в силах поднять тяжелую от недосыпа голову.
— Меня зовут Шейла Ландсберг! — выкрикнула она и застыла с открытым ртом, не сводя глаз с Алана. — Я вспомнила, я все вспомнила! — уже радостно воскликнула она.
— А меня ты забыла? — с упреком спросил он и сел в постели.
— Нет, — растерянно произнесла Шейла, — не забыла.
Хотя такого Алана, раздетого, с взлохмаченными волосами, сонного, она действительно никогда не видела. Спохватившись, она посмотрела на себя. Сквозь тонкий батист ночной рубашки просвечивали розовые соски. Покраснев, она скрестила на груди руки.
