В конце концов, может, это ложная тревога. У него не было никаких фактов, кроме пустой галереи, несостоявшейся встречи за обедом и бурлящего внутри отвратительного ужаса.
Харт и Вуделл опять принялись за свое, и Вики Данверз не знала, воспринимать это с удовольствием или с раздражением.
— Дайте мне минуту покоя, — кротко попросила она и подула на кофе.
Тодд Харт ухмыльнулся.
— Вики, я дам тебе все, чего ни пожелаешь.
— Он дал бы, — мягко произнес Рэй Вуделл, — будь у него что дать.
— Как у тебя язык поворачивается? — вскинулся с наигранным возмущением Харт. — Я могу дать Вики все, что ей нужно. Потому что умею обходиться с леди как положено.
— Я не леди, — отрезала Данверз и отхлебнула кофе. Все еще слишком горячий.
Харта это не остановило.
— Тут ты не права, Вики. У тебя природные задатки.
— У меня голова болит от твоих щедрот.
Вуделл засмеялся, но Харт увидел возможность пустить в ход новую тактику.
— Головная боль бывает от напряжения, — заговорил он. — Тебе надо бы отдохнуть, оттянуться. У полицейских ведь не жизнь, а сплошной стресс. Так вот, если б ты водила со мной компанию…
— Она не против компании, — перебил Вуделл, — только стоящей. — И озорно улыбнулся ей. — Я видел Тодда в раздевалке. Ты совершенно ничего не теряешь.
— Рей смотрел не на меня, а в зеркало, — сказал Харт. — Хочешь поговорить о компании…
Данверз отвернулась.
— Не хочу. Отвяжись. — Теперь она пришла в раздражение. — Известно вам, что такое сексуальное домогательство?
— Да, но это если клинья под тебя подбивает начальник. — Харт говорил с профессиональной ответственностью. — Мы с тобой в одном звании, так что это дозволительно.
Данверз сомневалась, что лейтенант Магиннис нашла бы это дозволенным, да и шеф Коннор тоже. Но этот довод держала про запас. Ей не хотелось создавать из происшедшего большой проблемы. Ребята вроде бы неплохие.
Собственно, Вуделл ей слегка нравился. Правда, внешностью он не блистал — его желтовато-бледное лицо вечно было в прыщах, под глубоко сидящими глазами темнели красноватые круги, — но был умнее, чем могло показаться по его поведению.
Она видела его читающим книги в обеденный перерыв. Серьезные — один раз «Преступление и наказание», другой — что-то по психологии. Вуделл не без застенчивости объяснил, что хочет разобраться в образе мыслей преступника. Его робкое смущение было гораздо привлекательнее, чем неуклюжая мужская самоуверенность, которую он напускал на себя, попадая в неустойчивую орбиту Харта.
