— Ну и как же? — строго спросил Максима Гольдин, хмуря брови.
— Кашуба ходил, чего-то объяснял. Пропустили.
— Очень смешно, — старик поджал губы. — Прямо хохма: пожилой человек немного выпил лишнего. Между прочим, этот Денисюк работал, когда ты еще… Есть же пределы! Тоже мне — повод для иронии. Завтра же поздравь Анатолия от меня. Нет! Я ему позвоню.
С минуту Григорий Маркович бросал на Максима гневные взгляды, потом отвернулся, помолчал и вдруг жалобно произнес:
— Черт его знает, Макс… До чего надоело дома, ну, сил никаких… Нет, ты не подумай, я понимаю: государство совершенно право, надо выдвигать молодые кадры, а по отношению к нам, старикам, сделано все возможное, у кого же еще в мире такая обеспеченная старость? Разве я могу жаловаться? А только… седьмой десяток — это вам не фестиваль искусств…
…Когда Максим с Гольдиным вернулись к столу, гости уже посматривали на часы и поговаривали, что пора.
— Да, товарищи, завтра нам рано вставать, — вдруг сказал Ося. — Кто был ничем, тот встанет в семь. Ха. Но на прощанье я все же позволю себе… — Поймав пристальный взгляд Максима, он сделал успокаивающий жест рукой, глазами и щеками: «В чем дело? Как договорились. Я все понимаю, можешь не волноваться». — …Я позволю себе рассказать одну смешную историю. Как бы анекдот. Жил однажды капитан…
— Он объездил много стран? — мрачно спросил Максим.
— Если ты знаешь этот случай, тогда — пожалуйста, я не буду рассказывать, — обиженно забухтел Ося.
— Говори, Осюнчик. Так что там было с этим капитаном? — вмешалась Ирина Трофимовна, бросив на Макса свирепый взгляд.
— Так этот капитан, — продолжал Ося, — он был просто мастер своего дела, водил пароходы лучше всех. Никогда никаких аварий или чтобы посадить на мель. Или перевернуть. И ведь что главное: всегда заглянет в какой-то блокнотик — и идет к себе на мостик давать указания. А как чуть что — опять смотрит в блокнот. Все другие капитаны помирали от зависти… А потом этот капитан умер, и сразу все его заместители и… эти… помощники бросили свои дела и побежали к нему в каюту, чтобы захватить блокнот. Просто передрались между собой. Схватили блокнот, открыли, а там… — Ося сделал торжествующую паузу. — А там написано… Слушайте! «Спереди у корабля — нос, сзади — корма…»— Ося колыхался от хохота, но вдруг посерьезнел — Этот случай мне рассказал дядя Изя, ведь он же в молодости был моряк.
Воцарилась могильная тишина, а Осюнчик наклонился к Максиму:
