— Рад видеть тебя, Тойли, — заискивающе проговорил он и хлопотливо протянул для пожатия свою влажную пухлую руку, всё настойчивее напирая животом на собеседника. — Сын твой, как всегда, где-то ходит, — заметил он как бы вскользь, — но теперь, наверно, уже скоро придёт… Ну, как дела, как с работой, как самочувствие?..
Тойли Мерген хорошо знал цену этому типу. Тархан Гайип любил выставить себя особенно перед молодёжью, этаким пламенным патриотом и даже старым революционером, но суть его была совсем иной. Недаром очевидцы говорили, что в годы гражданской войны Тархан Гайип целые дни бренчал на дутаре в салон-вагоне Ораз-сердара, услаждая слух этого заклятого врага туркменского народа. Да и вообще, если бы Тойли Мерген заранее узнал, в каком соседстве окажется участок его сына, он бы и близко не подошёл к этой улице.
«Вот так всегда, — вспомнил Тойли Мерген пословицу, — змея не терпит мяты, а мята обязательно вырастет у её норы».
— Как дела, спрашиваешь, — поморщился он. — Что ж, неплохо.
— А мне говорили — совсем плохо, — восторженно хихикнул Тархан Гайип. — В нашем возрасте, Тойли-бек, скрывать правду уже не годится, надо говорить всё, как на духу. Такие старые ишаки, как мы с тобой, уже давным-давно временем мечены. У нас, даже если мы и захотим свои грехи скрыть, всё равно ничего не выйдет.
«Да, тебе скрыть не удалось», — подумал Тойли Мерген, но, вспомнив поговорку: «Если хочешь откупиться от зла, не заглядывайся на него», промолчал.
— Я вот что хочу тебе сказать, — невозмутимо продолжал Тархан Гайип. — Зря ты с властями тягаешься.
— С какими же это властями я тягаюсь? — опешил Тойли Мерген.
— Ах, Тойли-бек! Делаешь вид, будто не понимаешь! Кто у нас в районе власть? Ханов! Ну, куда тебе против него…
— Мне с Хановым делить нечего.
— Тебе-то нечего, а ему — как знать? Ты вспомни, что они со мной сделали, а уж потом начинай. Меня ведь тоже в один прекрасный день от всех дел отстранили.
— Так ведь я — не ты! — не удержался Тойли.
Тархан Гайип не только не обиделся, но даже как-то ещё больше развеселился и, неуклюже тряхнув животом, подхватил реплику:
— Тебе бы сейчас в самую пору не походить на меня. А только ничего у тебя из этого не выйдет. Мой тебе совет — перебирайся-ка ты в город, и будем вместе на рыбалку ездить.
— Рыбалка — дело неплохое, только не по мне, — отрезал Тойли Мерген. — Скучновато…
И, не попрощавшись, сел в машину и въехал во двор.
Отперев своим ключом дверь и войдя в дом, Тойли Мерген первым делом растопил колонку в ванной. Потом он посидел, покурил, постелил себе постель и пошёл мыться. Лишь выйдя из ванной и обретя своё обычное благодушие, Тойли Мерген позвонил домой. Он сказал Акнабат, что заночует у Амана, что с работой у него ещё не всё ясно, но, кажется, налаживается. После чего сразу заснул.
