— Филь, мы победили, мы опять победили! — завопила она и добавила, виновато опустив глаза: — Только я забыла на поле Арпонис…
В дверях образовался затор.
— Не волнуйся, такой кусок серебра обязательно подберут, — ухмыльнулся Филь.
Ему было досадно, что он убил полдня на всякую дрянь вместо участия в игре. Оформившаяся команда сложилась только у профессора Иллуги и теперь она била всех подряд, а Филь мечтал сколотить свою под патронажем Лонергана.
— Такая яркая сестра и такой невзрачный братец! — фыркнул кто-то, протискиваясь мимо.
Филь увидел Палетту Кассини, подругу Габриэль.
— Ты сегодня тоже хорошо выглядишь, я тебя даже не узнал, — бросил он, не раздумывая.
Палетта спала с лица и скрылась в трапезной. Габриэль хихикнула:
— Филь, тебе Эша уже говорила, что у тебя совершенно не выходят комплименты!
Тот кивнул:
— И теперь, когда мне надо наступить кому-нибудь на хвост, я говорю комплимент, а уж выходит, что выходит.
Габриэль обожгла его возмущенным взглядом и нырнула за остальными в трапезную, забыв попросить принести жезл. Она постоянно забывала что-нибудь на поле, и Филь весь сентябрь приносил её вещи назад. Но скоро у неё завелась такая уйма поклонников, что нужда это делать отпала.
Вдохнув чистого воздуха, Филь решил, что глупо поджидать Яна в комнате, когда можно заняться каким-нибудь делом — без дела он сидеть не умел. Заметив, что Якоб возится у конюшни с телегой, он из любопытства пошел туда. С шестнадцатилетним Якобом у него сложились хорошие отношения: Филь время от времени помогал ему что-нибудь чинить, а Якоб приучал его к лошадям, которых Филь опасался.
На телеге, запряженной молодым жеребцом, лежали новенькие, пахнущие свежим деревом, корыта. Левая оглобля телеги висела, оторванная от колеса. Порванный ремень валялся тут же.
— Неопытный жеребец, гляди, ободрал о воротину, — завидев Филя, пожаловался Якоб. — Ты придержи его, пока я отвяжу вторую оглоблю. Надо чинить, а то мне еще за капустой тащиться.
Филь нехотя взял жеребца под уздцы. Якоб отсоединил вторую оглоблю от телеги. Конь остался стоять с двумя печально свисающими с него оглоблями.
— Я сейчас, — сказал Якоб и припустил к кузне.
Филь постоял, глядя ему вслед, но держать жеребца ему успело надоесть: тот фыркал и дергал головой, переступая копытами, недовольный неподвижным стоянием. Не думая, зачем он делает это, Филь обошел жеребца сзади — тот с надеждой повернул к нему голову. Филь подумал, что жеребцу неудобно стоять с обвисшими оглоблями, и связал их концы обрывком ремня, пропустив его в отверстия, предназначенные для колесной оси. Конь неотрывно наблюдал за ним.
