Крест и корона | страница 18

дома Тюдоров — костюмы, и они точно знали пункт нашего назначения. Я не сомневалась, что это также известно и людям в других лодках, что плыли по Темзе, и даже лондонцам на берегу. Когда кто-нибудь проплывал мимо нас, я чувствовала на себе любопытные взгляды людей, слышала, как они переговариваются: «Кого это еще взяли?» Старуха, мывшая в реке посуду, долго не сводила с меня глаз, провожала взглядом, так выгибая шею и наклоняясь, что я уже подумала: вот сейчас она свалится в воду.

Все это время я сидела ровно и спокойно, выпрямив плечи и высоко подняв подбородок, как меня учили с самого раннего детства. Я не хотела показывать свой страх. И я определенно не хотела, чтобы кто-нибудь увидел человека, лежавшего на дне лодки, — его перевязанная голова покоилась у меня на коленях. Икры мои болели под тяжестью головы Джеффри Сковилла, но не могла же я уложить беднягу на мокрое днище. Его обмякшее лицо, закрытые глаза, засохшая струйка крови на правой щеке — все это вызывало у меня жесточайшие угрызения совести. Мне нужно было многое обдумать, о многом помолиться и попытаться столько всего понять, прежде чем меня доставят в то место, куда везут. А тут еще этот раненый констебль.

Когда солнце исчезло и липкие сумерки окутали реку оранжево-фиолетовым светом, Джеффри со стоном очнулся.

Кандалов на нем не было, и он, подняв руку, недоуменно пощупал свою забинтованную голову. Медленно, неуверенно сел, повернулся и встретился со мной туманным взглядом. Я боялась предстоящего разговора, хотя и понимала, что он неизбежен. А потому спросила:

— Вы знаете, где вы?

На лицо констебля вернулось осмысленное выражение.

— Похоже, это королевская лодка, — сказал он хрипловатым голосом. — Как мы сюда попали?

Я посмотрела вперед — на пару гребцов, сидевших на носу, затем оглянулась на корму. Лодка была такая длинная, что они вряд ли нас услышат.

— Меня арестовали за компанию с отцом. Кажется, и вас тоже, — вполголоса пояснила я.

Он воспринял это гораздо лучше, чем я ожидала. Во всяком случае, сохранил спокойствие и поинтересовался:

— А какие нам предъявляют обвинения?

— Не знаю, — ответила я. — Сначала солдаты выяснили, как зовут меня и моего отца, а потом куда-то надолго ушли, оставив меня под стражей. После чего нас с вами обоих запихнули в телегу и привезли к какому-то зданию. Но я так понимаю, что затем представители закона по какой-то причине передумали и отправили нас на берег реки. Мы просидели в телеге часа два, прежде чем нас посадили в эту лодку. Где сейчас мой отец, не имею ни малейшего представления. Знаю только, что на Смитфилде он был ранен. Гораздо сильнее вас. Но мне никто ничего о нем не сказал.