* * *
Тень совсем накрыла Сашку. Показалось, что она заняла весь мир. И в нем для бедного конюха не осталось ни лучика света.
Страх заморозил сердце и наэлектризовал волосы.
И вдруг… Каким-то непонятным образом тень превратилась в Марго!
Сашка шумно выдохнул воздух, как конь после хорошей пробежки.
— Маргоша… Как же ты меня напугала!
— Вот уж не думала, что цыгане могут чего-то бояться…
Нет, тут она, конечно, права. Сашка сам ее не раз в этом убеждал.
— Нет, ну ты меня не поняла. Вообще-то я не трус… Просто прикорнул. А тут шаги, тень… В общем, спать одному — это не по мне, — Сашка, признаться, и сам удивился такому неожиданному финалу, но Маргоше он, кажется, понравился.
— Значит, ты бабник? — сказала она, скорее с удовольствием, нежели с обличением.
— Бабник?.. Да у меня до тебя, можно сказать, ни одной женщины и не было.
— Сказать-то можно, — лукаво улыбнулась Марго. — Да кто ж тебе поверит? Опять же, говоришь, один спать боишься? А?
— Красавица моя, я же конюх… — нравоучительно напомнил цыган.
— А какая здесь связь?
— Не понимаешь?
— Не понимаю. Поясни…
— Очень простая. Обычно я ночую на конюшне, а там лошади. Родные души…
— И что?
Сашка закатил глаза и заговорил с такой искренней нежностью!..
— Не понимаешь? Это же ло-ша-ди… Они… как тебе сказать… они такие… такие…
— Какие? — спросила Маргоша, подступая к Саше.
— Такие… как женщины. У каждой свой характер… Вот придешь ко мне на конюшню… Я тебя с каждой из них познакомлю. И сейчас познакомлю, только с чем-то другим, — и Сашка завалил Марго на топчан, мысленно благодаря Баро за то, что придумал такое хорошее дежурство.
* * *
К ночи в камере похолодало. Попросили у надзирательницы одеяла. Та отказала. Но Рубина оказалась просто волшебницей, в минуту разговорила внешне суровую милиционерку. Про жизнь рассказала, про болезни (даже диагноз поставила!), про семью. И вот уж надзирательница сама притащила два одеяльца.
Закутались, стало хорошо и тепло. (Насколько хорошо и тепло может быть в камере.)
Олеся разговорилась. А Рубина, не глядя на нее, но внимательно слушая, высунула из одеяла руки и начала раскладывать карты.
— …Вот, и работала я в фирме бухгалтером, — продолжала Олеся неспешный рассказ. — А потом в один момент меня взяли да уволили…
— Да, король тут при дороге… — сказала Рубина, как будто невпопад.
— …Но через неделю я узнала, что начальник за бугор свалил…
— А тебя, красавица, под белы рученьки — и в казенный дом… — на этот раз совершенно к месту сказала цыганка, глядя на карты.
