— Думаю, что так, — ответила она печально. И вдруг, стремительно взмахнув ресницами, она добавила: — Это нехорошо? Ты думаешь, это будет нехорошо?
Он покраснел и отвел глаза в сторону:
— Нет, — сказал он. — Я хочу сказать — нет, если ты выйдешь за меня замуж. Ты знаешь, я хочу, чтобы мы поженились, а ты, Жонкиль?
— Выйти за тебя замуж? — у нее перехватило дыхание. — О, Роланд!
— Ну, — спросил он, — хочешь ты выйти за меня замуж? Это было бы... прекрасно, правда?
Жонкиль очень крепко сжала его руки. Ее глаза сверкали, щеки были в огне. Да, это было бы прекрасно — выйти замуж. Замужество для нее означало бы свободу, а также любовь, общество этого человека, который совершенно покорил ее. Она не была ни глупая, ни пустоголовая — просто молодая, очень эмоциональная девушка, прежняя жизнь которой протекала слишком скучно и аскетично. Ее внезапная страсть к Роланду Чартеру выявила весь романтизм и бесстрашие ее натуры. Но выйти замуж за человека, с которым она всего два раза в жизни разговаривала... Это было слишком.
— Я не думаю, что смогу выйти замуж за тебя, — сказала она.
Чартер нахмурился. Конечно, рассуждал он, было глупо рассчитывать, что даже он, прирожденный сердцеед, сможет уговорить ее на столь стремительный брак. Нужно быть осторожным, чтобы не спугнуть ее, не вызвать антагонизма.
— Почему ты не можешь выйти за меня замуж, любимая? — спросил он.
— Еще слишком рано говорить о замужестве. Я должна знать, что скажет отец, когда он вернется.
— Отец, — сказал Роланд, криво улыбнувшись, — несомненно, проявит твердость и запретит тебе встречаться со мной. Я — бедный человек, у меня мало денег и нет почти никаких перспектив. Он скажет, что я женюсь ради денег.
— Возможно, так и будет, — согласилась Жонкиль грустно.
— Кстати, об этом. Откуда ты знаешь, что я уговариваю выйти тебя замуж не ради твоих денег? Все знают, что ты богатая наследница. Я тоже это знаю.
— Да, но почему-то я не думаю, что ты такой, Роланд, — сказала она. — И если на то пошло, допустим, что я... я все же убегу с тобой...
— Ну?
— Отец может лишить меня наследства и выгнать меня, как он выгнал своего племянника. Тогда я буду бедная.
Роланд обдумал то, что она сказала. Она была права. Генри Риверс был твердым человеком. Он вполне мог отказаться простить Жонкиль или ее мужа. Примирится ли он когда-либо с тем, что она вышла замуж за испорченного, беспутного племянника? Ну, неважно. Все равно это будет отличное возмездие.
