случилось бы со всем еврейским имуществом, хранившимся в швейцарских банках? Оно бы пропало, за исключением, конечно, денег на опекунских счетах.
— Кстати о счетах. — Алекс махнула головой в сторону банка. — Неужели еще не готово?
— Ты права. — Тоблер повернулся, поспешил через улицу и вошел в банк.
Алекс глянула на часы в витрине магазина. Было уже начало третьего. Еще пара минут, и она вернется на работу.
Руди появился спустя несколько минут. Он развел руками.
— Что случилось? — спросила Алекс.
— В отделе частных банковских вкладов хотят видеть меня лично, прежде чем разрешить доступ к счету.
— Так отправляйтесь к ним.
— Они назначили время и сказали, что я должен показать свидетельство о смерти отца, копию его завещания и мое свидетельство о рождении в качестве доказательства того, что именно я наследник его имущества. Назначили на понедельник, на девять. — Он положил руку ей на плечо. — Хочешь пойти?
— Зачем?
— Чтобы я не схитрил? Чтобы не снял все до копейки со счета?
— По правде говоря, это не мое дело.
— Слова Охснера? — Руди слегка задрал голову. — Слушай! Я только что придумал. Не двигайся. Договорились? Я сейчас вернусь.
Он скрылся за дверью туристического агентства.
Спустя несколько минут он вышел оттуда с ваучером в руке.
— Небольшой подарочек для тебя. — Руди передал ваучер Алекс. Она раскрыла его и пробежала глазами. Ваучер был на поездку в Амстердам — туда и обратно, бизнес-классом.
— За что? — удивилась Алекс.
— Это моя благодарность за сегодняшнюю помощь.
— Но я не могу ее принять. Я ведь ничего не сделала!
— Брось. Ты должна его взять. Его нельзя вернуть. Он действителен лишь в этом месяце. Так что хочешь — пользуйся, хочешь — выброси. — Руди улыбнулся. — Еще одно полезное выражение, которое я подхватил в Лос-Анджелесе.
Алекс увидела свою фамилию, впечатанную вверху слева: Пейтон/Алекс.
— Откуда вы знаете мою фамилию?
— Она написана на бирке на футляре твоего ноутбука. Сегодня утром в кафе я нагнулся, чтобы поднять колпачок, и не мог не заметить этого. — Тоблер невинно улыбался.
— Значит, вы уже тогда знали мою фамилию?
Он кивнул.
— Да ты не беспокойся. Я ведь не сказал Охснеру. Я же говорил тебе, что ты можешь на меня положиться, помнишь? Я не выдам. А теперь иди.
