отец назначил своим душеприказчиком. Ведь будь иначе, я бы знал об этом счете еще с 1987 года.
— Знаете, моя мать тоже назначила своим поверенным не меня. А к ее имуществу тайна банковских вкладов не имела никакого отношения. — Алекс глубоко вздохнула. — Иногда просто следует жить, не особенно задумываясь. — Она посмотрела на часы. — Мне пора на работу. Уже почти два.
— А мне что делать? — спросил Руди.
— А вам не нужно на работу?
— Я хочу узнать, что произошло с моим отцом.
— Разве не ясно, что…
— Никогда не поверю, что отец наложил на себя руки, — не поверю, пока не узнаю наверняка, что произошло. — Стоявший перед входом в гостиницу Руди был похож на обиженного маленького мальчика. — Постой! У меня есть идея! — Он схватил Алекс за руку. — Пойдем в банк. Я могу зайти и сам проверить счет.
— Без меня. Я…
— Ладно, я пойду один. Этот счет формально принадлежит мне. Охснер сам так сказал, верно? Они мне все расскажут.
— Что бы вы ни предприняли, не впутывайте в это меня. — Алекс посмотрела Руди прямо в глаза. — Понятно? Я могу потерять работу, если…
— Не волнуйся. Обещаю не впутывать тебя, если ты мне поможешь. — Он обнял Алекс за талию. — А ты ведь мне поможешь? Спасибо.
Он двинулся вперед.
— Если в банке спросят, каким образом я узнал о счете, скажу, что мне рассказал Охснер. А он попросту не сможет выдать твое имя. — Руди повернулся к ней и улыбнулся. — Вот тебе и пример того, как тайна банковского вклада в Швейцарии может сыграть нам на руку.
Он повел ее по узкой дорожке, которая пролегала за рестораном и выходила на Банхофштрассе.
— Интересно, сколько же сейчас денег на этом счету? Хотя, должен признаться, я помню те длинные списки депозитных счетов, опубликованные в прессе. Еще в девяностых годах. К сожалению, Охснер прав. На большинстве лежало лишь по паре тысяч долларов. Сто тысяч максимум. — Он легонько сжал ей руку. — Но думаю, что, если этими денежками распоряжались с умом, сейчас их должно быть гораздо больше. Может быть, даже целый миллион!
— Что ж, вам осталось только пойти в банк и спросить о деньгах. — Алекс указала пальцем на главный вход в цюрихский банк «Гельвеция», через дорогу. — Это здесь.
Два каменных купидона, голеньких младенца из потемневшего от времени гранита, охраняли вход.
— К сожалению, мой вход, служебный, с той стороны здания. — Алекс протянула Руди руку на прощание.
— Можешь себе представить: все деньги там, внутри? — Глаза Руди округлились. — Только и ждут, когда я приду и заявлю на них права.
