Мы с Катей
поочерёдно обернулись и просто онемели, застыв посреди человекопотока.
Соотечественники толкали нас сумками, таксисты надрывались, зазывая, а мы молча
пялились, как вы уже догадались, на Мату.
А та, как ни в
чём не бывало, тянет руку и просит разрешения взять у Кати пакет, "чтобы
помочь".
Тут дар речи к
нам вернулся. Катю прорвало. Кричать она начала почему-то на меня. Будто это я
всё подстроил. Будто это моя дурная шутка. Будто... ладно, всего и не упомнишь.
В общем, всякие обидные глупости.
При этом мы
упорно мешали проходу, и парень в синей форме попросил нас отойти в сторонку.
Так мы и поступили. В сторонке Катя взяла себя в руки, и мы попытались
разобраться. Мата продемонстрировала нам загранпаспорт Исламской Республики
Мавритания и я в который раз подивился предусмотрительности старика-негра. В
паспорте стояла российская виза - поддельная, даже мне это было видно. Однако
же поверх неё синел штемпель КПП "Шереметьево" как памятник
халатности российских пограничниц. Впрочем, немудрено: одного взгляда на этих
размалёванных сонных клуш в погонах было достаточно, чтобы понять, что
эффективность работы они утратили уже много часов назад.
Но больше
всего меня поразило наличие билета на наш рейс. Его стоимость многократно
превышала те двести баксов, что я всучил папаше-негру. Ума не приложу, как он
мог его достать. То есть, позднее у меня появились некоторые соображения, но
оставлю их при себе. Всё-таки я не знаю наверняка.
Как бы там ни
было, но пришлось нам Мату из аэропорта взять с собой. А что делать? Обратно
отправить? На какие шиши? В аэропорту не бросишь. Сама она продолжала называть
нас "господами", а себя - нашей служанкой, и говорить, что я купил её
у отца за двести долларов. В общем, конфуз по полной программе.
То, на что
ниже я отведу два абзаца, на самом деле заняло куда больше времени, ещё больше
денег, и ещё больше нервов и сил.
По здравом
размышлении мы решили оставить Мату у себя. С отцом её связаться не удавалось.
В Мавритании девочку действительно не ждало ничего хорошего. К тому же
"квартирный вопрос" позволял - в наше отсутствие преставилась баба
Тая, и по прилёту нас ждало наследство в виде просторной сталинской трёшки на
Ленинском (опустим полугодовую мороку с правами наследования). Девочка удивительно
легко прижилась в нашей семье. Детей у нас тогда не было, и мы оформили
опекунство над Матой, а затем и российское гражданство. Разумеется, без помощи
двоюродного братца Мишки с его мохнатой лапой в МИДе это было бы нереально.
Отец Маты, Халид Айуб, резво подписал и переслал необходимые документы, хотя
прежде игнорировал мои письма с намёками забрать дочку обратно.
