Тут Джастин окончательно смутился.
Пробормотал:
— О, конечно… Спасибо огромное!
Она вновь улыбнулась, на этот раз чуточку лукаво.
— А что касается вашего вопроса… Каждого должна волновать лишь его собственная история.
От этих слов у Джастина внутри что-то ёкнуло.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вас волнует, часто ли я помогаю людям… Неужели это для вас более важно, чем то, что теперь вы сможете добраться туда, куда вам нужно?
— А вы в самом деле помогаете всем, кто в этом нуждается? Даже если окружающие при этом не честны с вами?
— Я думаю не о себе. Я думаю о тех, кому действительно нужна помощь.
— А как же — лишь собственная история должна волновать?
— Надо же, запомнили… Может, в этом и заключается моя собственная история?
Внезапно Джастин почувствовал огромную усталость. Все, что угодно, лишь бы куда-нибудь приземлиться…
— Простите, — пробормотал он. — И еще раз огромное вам спасибо… за… за билет.
— Не за что, — спокойно кивнула девушка.
Джастин прошел в середину салона, присел на свободное сиденье, которое подвернулось первым. Девушка вернулась, по всей видимости, на свое прежнее место. Теперь их разделяли не то четыре, не то пять метров.
Джастин в полном отупении смотрел перед собой. Время от времени он переводил взгляд за окно. Мимо мелькали витрины, автомобили, фонари, по тротуарам сновали прохожие. Вокруг кипела жизнь… жизнь другая, незнакомая, чужая ему.
И все-таки иногда Джастин натыкался на взгляд доброжелательной незнакомки. Нет, она не изучала его — ее взгляд так же случайно и произвольно блуждал по салону автобуса. Натыкаясь на взгляд Джастина, она неторопливо отводила глаза, словно показывала, что не разглядывает его бесцеремонно… Но Джастину с каждым разом было все сложнее отводить глаза, уходить от ее взгляда.
В ее глазах не было того сочувствия, которое он уже не мог переносить после всех событий недавнего времени. Она смотрела без жалости, но и без любопытства. А он так устал от жалости, от сопереживания, от вываливаемого на него сочувствия.
Эта незнакомка помогла ему, ничего о нем не зная, — и отошла в сторону. Не пришлось ничего объяснять. Его потухший взгляд и траурный костюм не вызвали у нее вопросов. Натыкаясь на ее глаза снова и снова, он не видел там сочувствия и поэтому готов был смотреть в них сколь угодно долго…
Это «сколь угодно долго» продолжалось, наверное, остановок пять.
Девушка вышла возле торгового центра. Сквозь оконное стекло Джастин видел, как она задрала бледное лицо к небу, но не вздрогнула от холодных дождевых капель, а улыбнулась им навстречу.
