— Да?
— Под их человеческим обличьем пульсировали энергетические поля, заключенные в геометрические контуры.
— Что-то вроде компьютерной анимации?
— Может, и так. Не знаю.
— А мой отец — он был не такой?
— Ничего общего. Но я подвожу к другому. Я распознала источник.
Я внезапно встрепенулся:
— То есть?
— Завихрения — геометрические линии внутри фигур — воспроизводят участки Пути.
— Ты что-то путаешь!
— Нет. У меня не было сознания, зато фотографическая память. Обе фигуры — трехмерное отображение частей Пути.
— А зачем Пути подсылать мне свои подобия?
— Я всего лишь удавка и пока не научилась рассуждать.
— Раз тут замешаны Единорог и Змея, то почти наверняка и Путь.
— Логрус уж точно.
— И сдается, Путь действительно показал себя разумным в тот день, когда Корэл его прошла. Если так и если он и впрямь способен создавать свои подобия — сюда ли он намеревался меня отправить? Или Корвин перенес меня в какое-то иное место? И чего Путь от меня хочет? И чего хочет отец?
— Везучий — ты можешь пожать плечами, — сказала Фракир. — Кажется, это называется «риторические вопросы»?
— Наверное.
— Мне начали поступать новые указания, из чего я заключаю, что ночь на исходе.
Я вскочил.
— Значит, можно есть и пить?
— Думаю, да.
Я не заставил себя упрашивать.
— Знаешь, я еще не совсем освоилась в новой роли и потому не знаю, уважительно ли вот так прыгать через алтарь, — заметила Фракир.
(Черное пламя моргнуло, когда я перемахнул между свечами.)
— Черт, я даже не знаю, чей он, — сказал я, хватая кувшин, — а неуважение, по-моему, должно быть адресным.
Земля легонько вздрогнула, я поперхнулся водой.
— И опять-таки, ты права, — заметил я.
Я пронес кувшин и хлеб в обход алтаря, мимо закоченевшего гнома, и пристроил на скамье у задней стены. Уселся и уже без спешки принялся за еду.
— Что дальше? Ты сказала, поступили новые указания.
— Ты выдержал искус, — ответила Фракир. — Теперь надо выбрать себе оружие и латы и пройти сквозь один из выходов в этой стене.
— В который?
— Один принадлежит Порядку, другой — Хаосу, про третий я ничего не знаю.
— И как в таком случае принимать взвешенное решение?
— Думаю, для тебя будет открыт лишь один путь — назначенный.
— Значит, выбора у меня нет?
— Вопрос о выходах, полагаю, решится выбором оружия.
Я доел хлеб, запил последними глотками воды. Встал.
— Ладно. Посмотрим, что будет, если я не возьму ничего. Гнома жалко.
— Он знал, на что идет.
— В отличие от меня.
Я подошел к правой арке, потому что до нее было ближе. За ней открывался светлый коридор, чем дальше, тем ярче освещенный, так что в нескольких шагах я уже ничего разобрать не мог, настолько слепило глаза. Я продолжал идти и чуть не расшиб себе нос. Как об стеклянную стену Здорово, ничего не скажешь. Вот и иди после этого к свету.
