Джули покраснела.
— В чем дело? Почему ты позволяешь себе разговаривать в таком тоне?..
— В таком тоне? А как бы тебе понравилось, если бы ты узнала, что за тобой охотится полиция? Никогда в жизни я не был так оскорблен и разочарован. Почти весь день вчера я пытался убедить некоего инспектора Рейнольдса, что не крал твои деньги, а теперь ты спрашиваешь, почему я не звонил. Будто ты этого не знала.
Его обвинения смутили Джули.
— Но, Рон, вполне естественно, что инспектор хотел поговорить с тобой. Он опрашивал всех, кто знал о деньгах: Скотта Монро, Джека Осборна, плотника…
Рональд презрительно рассмеялся:
— И не только их. Уверяю тебя, в деревне только об этом и говорят.
— В деревне?
— Ну да. Теперь все под подозрением. Полицейские побывали во всех коттеджах вдоль Блэксмит-Лейн. Даже зашли на ферму. Не знаю, что ты наговорила инспектору, но он чуть не надел на меня наручники.
— Я сказала ему только правду. Я даже…
— Правду! Он говорил так, будто я сбежал в Лондон со шкатулкой под мышкой.
— Обстоятельства и в самом деле были не в твою пользу — ты исчез на несколько дней сразу после ограбления. Ты должен это понимать.
— Ничего подобного. Я собирался в Лондон еще до того, как ты нашла деньги. И узнал, что тебя обокрали, только когда вернулся. Откуда бы я мог знать?
— Никто этого не говорит, и никто тебя не обвиняет. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты ведь не единственный, кого допрашивали.
Но Рональд был непреклонен.
— Но я единственный, кто был с тобой в тот вечер. А что касается того, будто я принимаю все близко к сердцу, то должен тебе сказать: инспектор практически обвинил меня в том, что я привязал Бастера, потом пробрался в коттедж и украл деньги, пока ты отвязывала эту чертову собаку.
При этих словах Джули насторожилась.
— А правда, что случилось, когда ты ушел в тот вечер? — тихо спросила она.
Рональд сердито уставился на нее:
— А ты как думаешь? Проклятая собака умчалась в сад, а я пошел домой. Есть еще вопросы?
Джули вспыхнула от гнева, но сдержалась:
— Мне жаль, что ты так обижен, но постарайся понять: я не могла не сообщить о краже, а полиция всего лишь делает свою работу. Тебя никто не обвиняет, по крайней мере, я, и я сказала инспектору…
— Спасибо за доверие, — иронически проговорил он.
Джули беспомощно пожала плечами:
— Рон, ты ведешь себя как обиженный ребенок. И если тебе угодно упрямиться и дальше, я ничего не могу поделать.
Джули прошла мимо, надеясь, что Рон окликнет или догонит ее. Но он не сделал ни того, ни другого. Его поведение обескуражило ее. Она понимала, что он расстроен и негодует на инспектора Рейнольдса, если тот был не слишком тактичен, но почему он срывает зло на ней? Этого Джули понять не могла.
