— Не стоит грех на душу брать.
Были бы наемники. Или серьезные отморозки типа басаевских. Тех сокращать при любых обстоятельствах надо. Нечего им в колониях наш хлеб жрать. А эти… народные дружинники.
Ребята посомневались. Но спорить не стали. «Языки» наши сообразили, что им жизнь подарили. Впереди нас чешут, но бочком-бочком, в глаза по-собачьи заглядывают.
Доставили мы их. Сдали. Пусть другие с ними беседуют. Есть любители бесед с пристрастием.
Но опять повезло джигитам этим. Узнали про них высокие начальники. Приехали лично допросить. Ну, тут уже культурно все, чуть ли не под протокол. Клянутся дружинники, что боевиков в селе нет. Укреплений нет. Только ополченцы местные. И против федералов ничего не имеют. Ополчение создали, чтобы, наоборот, боевиков в село не пускать и от мародеров отбиваться.
Когда их отпускали, нам поручили их за посты вывести. Старший их на прощание обниматься полез. Говорит:
— Мы тебе жизнью обязаны. Приходи ко мне в гости. Хоть сейчас, хоть завтра. Всей семьей охранять будем. Да и охранять не надо будет. Аллахом клянусь, у нас в селе гостя никто не тронет! А в моем доме — тем более!
Обниматься я с ним не стал. Но руку пожал. Понял человек добро — хорошо. Меньше зла будет. Его в Чечне и так слишком много.
А на следующий день наши парни на их засаду напоролись. Тогда вся бригада развернулась и пошла на «зачистку». Ну, ты знаешь, что там оказалось. И дзоты в подвалах, и снайперы на крышах. Сколько ребят легло!
Но рассчитались мы с ними. Закончили работу, вернулись на базу, с ног валимся. Сил нет даже поесть. Одна мысль — забраться в палатку и отключиться. И тут, представляешь, ведут моего «друга»! Не одного. Их там десятка полтора было. Но я его сразу узнал. В «разгрузке», крутой такой.
— Ну, привет, — говорю. — Значит, так у вас гостей встречают? Выходит, ты меня в гости звал, чтобы в засаде повязать? А как же твой Аллах? Ваше гостеприимство хваленое?
И тут меня заело — передать не могу! Мы, русские, о своем гостеприимстве на каждом углу не кричим. Но из собственного дома ловушку делать для того, кто тебе жизнь подарил… У нас не каждый конченый уголовник на такое пойдет. Порвать бы его, суку, голыми руками! Душа клокочет, чуть сердце не лопается.
Ребята, что его вели, поняли все. Говорят:
— Не переживай, братишка. Сейчас мы вон до тех кустиков дойдем, и он у нас бежать попытается…
— Нет, говорю, не пойдет так. Вы из сволочи мученика сделаете. А ему на небе места нет. Даже у Аллаха.
