Именно поэтому дюжие молодцы спорили со старухой у околицы села, не рискуя подойти ближе к сидящему неподвижно адепту Зла. Во всем им чудился подвох: в том, как весело щебечут птицы на опушке, хрустят ветви под ногами зверья в лесу, даже веселый хруст первого ледка в ручье казался зловещим.
Мастер С’Муга продолжал сидеть на камне, спиной к людскому поселению, бессильно уронив свои пугающие руки на колени. Он все так же походил на гигантскую багровую птицу, разбитую ветром о прихваченную ранним морозом землю. Вот только голова его, прежде неподвижная, раскачивалась из стороны в сторону.
— Подойти бы, да ка-ак дать вилами в бок! — мечтательно проговорил рыжий лесоруб, не переставая обшаривать окружающие перекресток заросли пытливым взором. Его собеседник поежился от холодного ветра, и заткнул за ворот кафтана раздвоенные концы своей черной как смоль бороды.
— Старая карга дело говорит. Не просто так он сидит, изверг. Соскучился по убийству. С середины лета, почитай, не привозили в Балку северян. Мучить ему некого, вот и подставляется. Небось под плащом-то у него — кольчуга, а во-он за теми елями сидит пара-тройка Волосатых Ревунов, и лапы держат поблизости от луков. Пойдем лучше, а то я, на его голую спину глядя, сам не свой становлюсь. Видишь, как рука на рукояти ножа побелела. Затекла…
Бородатый лесоруб принялся растирать правую руку, а старуха ехидно на него посмотрела, и заковыляла к селу, бросив на ходу:
— Перевелись настоящие мужики. Помню, бабка моя рассказывала — когда Нечистый сюда только пришел, его встречали рогатинами да дротиками. Не то, что сейчас — еще меж собой дерутся, кому первому дань к лысому холму тащить.
— А бабка твоя не рассказала, что стало с теми поселениями, молодцы которых Нечистого копьями встретили?
Рыжий еще раз посмотрел на согбенную фигуру коменданта Балки, и зашагал вслед за старухой. Ему ответил бородач, с трудом поспевающий за ними — одна нога у него была изжевана болотным кайманом позапрошлым летом и еще не зажила.
— Не из тех ли поселков были эти храбрецы, что гниют сейчас на севере? Наверняка туда даже Семь Пальцев, пока был жив, не отваживался заходить. А уж он-то не стеснялся сунуть нос в покинутый дом, если там есть какое добро.
— А что там особенного?
Флоридяне как раз подошли к густому частоколу, ограждающему их селение, и двинулись вдоль него, выискивая следы подкопов. Монотонная и скучная работа, но без которой деревня могла понести значительные потери. Оба друга как раз были отряжены старостой на обход тына, когда мальчишки принесли весть — на перекрестке сидит мастер С’Муга, один-одинешенек.
