Джина и Дженни. Семнадцать лет дружбы соединили их жизни. Префеминизм, феминизм, постфеминизм и связанные с этим жизненная позиция, мировоззрение, отношение к мужчинам сделали их близкими по духу настолько, что они стали похожи друг на друга: одни и те же мысли, слова, поступки. Все эти годы они пеклись о сохранении этих отношений родства и единства между семьями.
Четверо взрослых и трое детей сидели за столом и болтали о всяких пустяках. Им было очень уютно вместе.
Пока Джина, Изабель и Дженни накрывали на стол, а дети играли в ожидании гостей, Гарри решил поговорить с Донни.
— Мы поехали за льдом, — объявил он и буквально вытолкнул Донни из дому.
Они сели в машину. Гарри не мог дождаться момента, чтобы поговорить с Донни о Фритци, но когда этот момент наступил, он почувствовал себя неловко.
Донни вопросительно посмотрел на него:
— Итак?
— Итак, черт возьми! — вздохнул Гарри. — Это не дает мне покоя. Ты помнишь, что было после ленча? Я позвонил ей в отель, но она уже исчезла. Просто провалилась сквозь землю. Даже не знаю, что и подумать. Тебе она не звонила?
— Зачем ей звонить мне, когда у нее есть ты? — улыбнулся Донни.
Гарри выехал на дорогу и повернул к винной лавке.
— Интересно. Она никогда тебе не звонила?
— Нет. Она написала мне письмо.
Гарри резко притормозил.
— Она тебе написала? Негодяй! Я абсолютно всем делюсь с тобой, а ты скрыл от меня это?
— Я просто не успел тебе сказать. Не хотелось говорить, когда вокруг столько ушей.
— Прекрасно. Мне нравится твой ловкий ход. Это что-то новое. И что же она написала тебе?
— Странное письмо. Пассивная агрессия, если определять клиническим термином. Она пишет, что с тех пор, как умер ее муж, она много размышляла о прошлом. К сожалению, она очень обидела меня в свое время. Она считает, что я был единственным мужчиной, который любил ее по-настоящему. Хотя сейчас, по ее мнению, это, увы, не так. В общем, она хочет вернуться в прошлое и попытаться начать все сначала. Пишет какую-то чепуху по поводу того, что опять хочет стать сиделкой или медсестрой…
— Она работала сиделкой?
— Да. Очень давно какое-то время она занималась этим. Разве она не рассказывала тебе об этом?
— Нет. Она написала тебе любовное письмо, черт возьми! Где оно?
Донни усмехнулся.
— В надежном месте.
— Подонок! И это называется лучший друг.
— Мне кажется, что мы уже когда-то обсуждали этот вопрос.
— Ладно, ладно. Давай скажем так: она вернулась в нашу жизнь…
— И уже взбудоражила всех, в том числе и наших жен. Они со страхом и любопытством ждут встречи с ней. Она переполошила всех в доме, даже еще не появившись. Скоро ли это прекратится?
