Саамские сказки | страница 58

— Ох, ох, ох! — доносится из дома. А Разиайке знай дров подбрасывает; котел заклокотал пузырями — яйца лопнули. В последний раз вздохнул Тала, и — дух вон... кончился Тала этот.

Тут и Рухтнас вернулся. В двери дома заглянул — Талахке жива. И велел Рухтнас брату своему Кавраю

(он посмелее был) убить эту бесполезную Талахке. Тала раньше помер, у него душа-то, вишь, не крепка была.

Рухтнас приказал созвать всех работников Талы. Он спросил у них:

— Хозяина у вас нет! Как вы будете жить?

— Мы не знаем, мы ничего не знаем! — ответили те подневольные души.

— Пусть ходят с нами, полно им у Талов маяться! — велел Рухтнас.

Все, что в амбарах у Талы было, все Рухтнас собрал, все увезли к себе и оленей угнали. Работники Таловы были рады жить у Рухтнаса.

И начал Рухтнас всех Талов выгонять эа море. С тех пор больше Талов не стало.

Разиайке по-прежнему правит порядок в своем чуме и песни поет травам, ягелю рост дает, и золотое веретенце в руках ее вертится. То она в сторону юга завьет его — олени по ветру на север потянутся, то завертит его на север — олени на юг поворачивают. А вокруг чума оленцы малые, пыжики, бегают и резвятся, играют и прыгают вокруг чума хозяюшки-матери их, Разиайке. То радость сердца ее, то ее песня: