У Талы дом — полное хозяйство, все есть: и овцы, и коровы, и олени, и чего-чего только нет в его доме, всего полным полно. Ну, а дух-то в доме?— Талы дух. Как ни говори — у Талы человечье основание! В его доме человечиной пахнет.
Устроил Тала свадебное угощение. Ну, и пили они, и ели, и пировали. Сам Тала песни пел, и Разиайке он просил песенку спеть. Однако Разиайке от того отказалась.
После гулянья говорит ей Тала:
— Ну, молода, теперь будем спать.
А Разиайке не идет; не хочет она ложиться с Талой спать.
— Я не могу, Тала, с тобою спать и не буду.
— Почему ты не будешь спать со мною?— спросил Тала.
Разиайке так ему ответила:
— Вот железная паньга от узды моего оленя; если ты разорвешь ее своими руками, тогда я лягу спать с тобою. Мой Рухтнас только глазом посмотрит — и паньга разлетается на части.
Тала взялся разорвать Разиайкину паньгу. Однако как ни бился — и ломал-то он ее, и растягивал, и языком лизал и слюнями мусолил, и зубами кусал,— разломать эту паньгу он не мог. Устал.
Тогда он подсел к молодой, под правый бочок, и говорит:
— Давай отдохнем с тобою вместе.
Разиайке ему говорит:
— Пока не разорвешь мою паньгу, спать я с тобою не буду.
Тала перевалился на другую сторону ложа из мехов, подсел к ней с левой стороны и говорит:
— Печок беленький, канежки беленькие, красные кисточки по плечам, и личико белое, и ручки белые — я тебя съем! А нет — сломаю!
И притулился к молодой.
— Что тебе меня ломать — ты паньгу сломай... Паньгу сломать не можешь, а ко мне тулишься. У тебя, видно, душа не на месте, раз не можешь паньгу сломать.
Тала около молодой и так и этак присосеживается. Однако не родятся у него такие слова, чтобы Разиайке их слушала. И ухватки-то его ей не по нраву: то он за паньгу возьмется, то опять досаждает.
Стало скучно Разиайке. С досадой она от Талы из одного угла в другой уходит. Захотела она на речку пройтись — хотя бы водицы в дом принести.
А Тала ее не пускает.
— Убежишь! — говорит.
— Тогда навяжи на меня колокольчики, и ты будешь слышать, далеко ли я ушла.
Эта выдумка Тале понравилась. Он согласился и привязал ей три пары колокольчиков: одну пару на шею, а две других привязал к рукам. Через плечо он обвязал Разиайке вожжой, а один конец ее протянул к себе в дом. Улегся на шкурах на самый конец вожжи. Так он караулил Разиайке, пока не заснул.
Разиайке вышла из дома через чистые двери и пошла к роднику за ключевою водой. Тут ребятки, оленцы малы, среди которых она дома в чуме жила, увидали ее, прибежали с луговин, перелесков, березнячков и ягельников, окружили ее и запрыгали вокруг, заиграли. А кругом-то, кругом вольные ветры веют, гуляют по воле, по широкому простору.
