— Ты кто? Фрэд, кончай пудрить мне мозги! После такого профессионального допроса я хрен поверю, что ты обыкновенный тренер!!!
— Кто тебе сказал, что я обыкновенный тренер?! — Впервые за время нашего бурного знакомства я видела, как Федор Степанович вышел из себя. — Да я тебе уже сотый раз твержу, что я как раз необыкновенный тренер, если хочешь знать, лучший в своем деле!..
— Ты… — не сдалась я, вспомнив гонки по Демократической, — наврал про маму, вообще, что ты местный, ты никакой не местный!
— Почему?! — Фрэд вытаращил от удивления глаза.
— Ни один местный не забудет, что Демократическая переходит в Волжское шоссе!
— А я забыл! — взревел Фрэд. — Потому что три с половиной года был в командировке в Москве, ясно тебе? Работал при МВД, офицеров тренировал!..
Я снова заткнулась, почти физически ощутив невидимую ледяную стену, возникшую между нами… Врет или не врет?.. Ответа на этот вопрос у меня не было. Единственное, что я знала точно, — это то, что уж теперь-то я обязательно пойду вместе с ним на Вилькину «Пипсу», даже если после этого у капитана Широкова появятся все основания для моего ареста за противозаконные действия по проникновению в опечатанное помещение…
На дело, как это и положено намеревающимся нарушить закон людям, мы отправились под покровом темноты. Татьяна с Варькой, предварительно выгулянной Фрэдом, вышли проводить нас в прихожую. Незлопамятная Танька, страшно переживающая за исход нашей операции, на всякий случай даже перекрестила по отдельности меня и Фрэда дрожащими пальцами, каждого по три раза. Губы у нее тоже дрожали: ничего удивительного, если учесть, сколько нам довелось пережить всего-то за несколько дней! Вон даже в легкомысленной по жизни Татьяне — и то вспыхнуло религиозное чувство… Возможно, именно с этой целью и послал нам Всевышний такие ужасные испытания?.. За этими высокодуховными размышлениями я даже не заметила, как мы добрались до места.
Выбравшись из машины, мы молча вгляделись в окружающую темноту. Так же, как и вчера, было около полуночи. Но возле небольшого здания, первый этаж которого занимала «Пипса», тьма стояла куда более густая, чем вчера возле нашей редакции. В свое время Вилька снял помещение хоть и не на окраине, но подальше от центра. И вместо платы за первый год привел его в порядок. Даже склад, примыкавший к офису, и тот оштукатурил заново.
Постепенно наши с Фрэдом глаза привыкли к кромешной темнотище. Фонарей здесь не было. Вместо этого, очень кстати, на небе вдруг засияла круглая, как арбуз, луна, очевидно прятавшаяся до этого в облаках. И сразу же стали видны те самые печати на дверях подъезда, о которых с такой важностью сообщила Танька.
