— Ну мне просто неудобно, Лорик, — продолжала сиять Ниночка. — Такой чудный костюмчик — и задаром… Я ведь только взаймы брала… Мамуля, была в восторге, ни одна вещь на мне так не сидела… Ой, ну давай я тебе хоть чуточку заплачу, а?..
— Нинок, уймись, — отмахнулась Лариска. — У меня таких два, этот определенно лишний…
— Надо же! — Тут Любочка Вышинская по какой-то таинственной причине не стерпела и фыркнула. — Есть же некоторые, а? А?.. А костюмчик действительно хорошенький и кое-кому идет, сама видела!
Вышинская посмотрела по сторонам с торжествующим видом и завершила свой сумасшедший монолог:
— Только вот мамочку рядом что-то не разглядела… А шикарненькую, под стать костюмчику иномарочку видела!.. Серебристого такого «опелька»…
Я лично ничего не поняла. Однако и у Ниночки вид был такой, словно она собиралась вызывать к автору магических советов психиатрическую неотложку. Однако смысла происходящего присутствующим так и не суждено было узнать, поскольку из селектора, приткнувшегося у Ниночки на столе, раздались Эфроимовы позывные. И хотя слов разобрать возможным не представлялось, взоры коллег наконец-то обратились на меня.
Что ж, на миру и смерть красна…
Что касается Эфроимчика, я бы, конечно, могла понять то безмерное изумление, которое нарисовалось на его ошарашенной физиономии, если бы при этом шеф смотрел на меня. Но он смотрел почему-то не на меня, а как-то мимо… Я невольно последовала его примеру и оглянулась. И правильно сделала! За моей спиной стояла Ларка, вошедшая к Кацу вместе со мной.
Ради справедливости должна сразу сказать, что позже Ларка извинилась за то, что не успела предупредить меня о своих благих намерениях. В последнем обстоятельстве она, правда, обвинила не себя, а болтушку Ниночку, приставшую с благодарностями за подаренный ей Ларкой костюм. Услышав, что именно несет Лариска, я онемела по-настоящему.
— Эфроим, милый, извини… — Моя подружка была вторым и последним после Василия человеком в редакции, говорившим шефу «ты». Как ей удалось этого достичь, я не знаю, но должно быть, все тем же классическим методом личного обаяния, каким она добивалась в этой жизни всего остального. Ларка между тем, невинно улыбнувшись, продолжила: — Представляешь, у этой дурынды, — она показала на меня наманикюренным пальцем, — вчера завис компьютер, она всю ночь писала у меня… И в итоге забыла материал на моем диване…
Я икнула и подавилась неизвестно чем, поскольку даже слюна у меня во рту и та от изумления пересохла. Только в этот момент я наконец увидела, что в другой руке Лариска держит довольно толстую стопочку страниц.
