Из ее серии морских пейзажей осталось всего два.
— Я очень рада, что вам нравится, — пробормотала она.
Калли говорила правду, она с радостью бы продала их, слишком много воспоминаний было связано с этими пейзажами.
Она начала эту серию, когда только овдовела, пейзажи того времени были штормовыми и туманными.
А закончила, когда была счастлива и полна жизни, потому что жила с Дэймоном. У этих последних работ было совсем другое настроение, море на них было спокойное и полупрозрачное.
— Моя дочь сказала мне, что это ваши работы.
— Ваша дочь? — Калли изо всех сил пыталась сосредоточиться на разговоре.
— Да. — Женщина показала на свою элегантно одетую спутницу. — Она купила один из этих морских пейзажей, и я пришла посмотреть остальные. А еще взглянуть на удивительную женщину, которая их сделала.
Калли очень хорошо помнила тот пейзаж. Он был весь пронизан счастьем, и она думала, что никогда не сможет его продать. Но держать его у себя оказалось еще больнее.
— Спасибо. Хотите посмотреть поближе?
Они вместе подошли к морским пейзажам.
— Я сама занимаюсь шитьем, но мне никогда такой красоты не сделать, — сказала ее спутница. — Просто невероятно, как вам удается добиться такого эффекта при помощи ткани и ниток.
— Спасибо большое. А что именно вы шьете, госпожа…
— Савакис. — Она внимательно наблюдала за реакцией Калли своими умными темными глазами. — Но, прошу вас, зовите меня Ирини.
Дэймон вскочил.
— Где она? — рявкнул он по громкой связи.
— В фойе, господин Савакис. Мне сказать секретарю, чтобы пропустила ее?
— Да. Прямо сейчас.
Дэймон положил трубку, сердце у него учащенно забилось при мысли о Калли в его кабинете.
Почему здесь? Почему сейчас?
Калли сбежала от него шесть месяцев назад. Шесть долгих мучительных месяцев, за которые он познал глубочайшие сомнения, страх и отчаяние. Ему очень трудно было ее отпустить, почти невыносимо.
Она не оставила ему выбора, только стоять и смотреть, как женщина, которую он любит, уходит из его жизни. Он сделал ей больно и теперь мог только ждать и молиться.
И сегодня его терпение закончилось. Он пообещал себе, что через полгода, в этот самый вечер, пойдет к ней домой. Ведь он дал ей достаточно времени, чтобы заслужить еще один шанс.
Что она здесь делает?
Какими бы ни были ее намерения, важен был результат их встречи. А он мог быть только один. Жить дальше без нее было просто немыслимо. Он должен был это как-то решить. Сейчас.
— Войдите.
Калли переступила порог и остановилась, сердце в груди у нее подпрыгнуло.
