— Отлично. У нас уйма времени. Кстати, вы не возражаете, если мы побеседуем о чем-нибудь помимо стоматологии? Признаться, я устал от бесконечных обсуждений и прений.
Кевин улыбнулся.
— Вообще-то я хотел предложить вам то же самое.
— Раз все вопросы решены, идем пить.
— Пить? — на лице Кевина вновь живо отобразилось удивление, позабавившее нового приятеля.
— Разумеется, должны же мы как-то отметить наше знакомство и ваш успех. Оберман не ошибся, отправив на симпозиум именно вас. Простите за менторский тон, но… — Морис ободряюще похлопал молодого коллегу по плечу и продолжил: — Вы подаете большие надежды, молодой человек.
— Спасибо…
Выпив виски, съев по бифштексу с огромной порцией картофеля фри, Морис и Кевин с удивлением обнаружили, что уже половина шестого. Следовало поторопиться, чтобы не пропустить свои самолеты.
Как Кевин ни упорствовал, Морис заплатил за обед.
— Я пригласил, я и плачу, — категорично заявил уважаемый стоматолог.
Кевину оставалось лишь гадать, когда это они с Морисом успели настолько сдружиться. Впрочем, совместная трапеза испокон веков объединяла людей лучше всяких средств связи.
Выйдя на улицу, Морис и Кевин решили немного прогуляться. Подышать, так сказать, свежим воздухом. Тем более что до гостиницы, в которой разместили всех участников симпозиума, было рукой подать.
— Приезжай ко мне в гости. Посмотришь, как мы работаем, — слегка заплетающимся языком сказал Лоддинг, остановившись на красный сигнал светофора.
— Может быть… — уклончиво ответил Кевин. Сколько раз он уже принимал предложения, но ни разу не смог вырваться даже на пару дней из клиники Обермана.
— Моя жена, полагаю, не будет возражать, если ты остановишься в нашем доме. Конечно, никакой роскоши и изыска, но…
Пока Морис разглагольствовал и строил планы на будущее, какая-то неведомая сила заставила Кевина повернуть голову вправо и… Он едва удержался на ногах, настолько фантастическую картину обнаружил. Это не могло быть не чем иным, как галлюцинацией. Изощренной игрой воображения и отравленного алкоголем сознания.
В ряду машин, ждущих разрешения на поворот, стояла малоприметная, далеко не последней модели «тойота». Впрочем, Кевин никогда особо не увлекался автомобилями, а потому верхом его эрудиции было отличить японскую машину от американской.
Всю неделю, которую Кевин пробыл в Джэксонвилле, стояла немыслимая жара. Люди, казалось, готовы были снять с себя все, лишь бы избавиться от мучительного зноя. Мало кто из горожан отваживался днем на пешую прогулку без бутылки минеральной воды. Даже вечером находиться в помещении без кондиционера было мучительно. Окна и люк «тойоты» были открыты, что, впрочем, мало спасало ее пассажиров от жары. Женщина, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем, высунула голову в окно в поисках живительной прохлады.
