— Это означает, что вы ей уже нравитесь, — засмеялась ее мать. — И мне тоже.
В устах любой дамы это прозвучало бы развязно, если бы эта дама не была Линдой Тэтчер.
— Мисс Плэтт сказала, что вы совсем недавно приехали в Саванну, мистер Гульд. Вам здесь нравится?
— Понемногу начинает нравиться. О, город мне очень нравится. И я хочу сказать, что все больше нравится находиться в нем.
— Здесь совсем нет снега, — пропищала Хэрриет.
Хорейс засмеялся, и миссис Тэтчер объяснила, что на здоровье Хэрриет плохо действовала зима в Массачусетсе.
— После смерти мужа мы с Хэрриет странствовали по разным местам, — где мне случится петь, — в поисках здорового климата. Кажется, мы нашли то, что надо. Я уже чувствую себя здесь как дома.
Проказница совсем не выглядела хрупким ребенком. Хорейс подумал, что ей, возможно, лет пять, хотя она была мала для такого возраста; выражение ее больших темных глаз было слишком неясным для такого ребенка. Она не очень нравилась ему, но он сможет привыкнуть.
— Я очень надеюсь, что вы поправите здоровье здесь, мисс Хэрриет, — сказал он. — У вас на щечках должны расцвести пребольшие розы.
— Вы это искренне говорите, правда? — непосредственная манера Линды Тэтчер опять застала его врасплох.
— Да, я говорю искренне, — ответил он просто.
— Спасибо.
Он почувствовал, что этим словом она подарила ему доверие. Она молча помогла дочери разрезать мясо, потом скова обратила внимание на него. Он сидел, наклонясь к ней, не притрагиваясь к своей еде.
— Я слышал, как вы пели, — сказал он.
— Да? Это меня удивляет. Где?
— У Дрисдейлов недавно. Нас познакомили, но это было очень недолго, и там было много других людей.
— Извините меня, пожалуйста. — Она говорила так искренне, безыскусно, он не мог сомневаться в ней. — Если бы я сказала, что помню, это была бы неправда, — продолжала она. — Не помню. Но я очень рада теперь нашему знакомству, мистер Гульд.
— Для меня это исполнение моей мечты, миссис Тэтчер.
— В самом деле? — она засмеялась. — Ну, что же, даже если это просто галантность южанина, мне это приятно. Я, ведь, не южанка.
— Да, я знаю. Мой отец тоже из Массачусетса.
— Как интересно. Но вы родились в Джорджии, не правда ли?
Он ухмыльнулся:
— Моя речь?
— Да, но я нахожу это прелестным. Мне очень нравятся южане.
— На моих щеках глупо было бы расти розам, — крикнула Хэрриет.
Они все рассмеялись, и девочка показала ему язык. Хорейс решительно продолжал:
— Моя мать, умершая, когда я был примерно в возрасте Хэрриет, была британской подданной. Она родилась в Лондоне, а выросла в Нассау
