Лэйни почувствовала облегчение. Уроки вообще вылетели у нее из головы. Она могла думать только о встрече с Мэтом.
— Спасибо, — пробормотала девушка.
— Нет проблем. — Мэт указал в глубину конюшен. — Я поручил ему разбрасывать свежее сено в стойлах. Давай соберем чего-нибудь поесть, возьмем Дэвида и отправимся к водопаду.
Лэйни зажмурила глаза, чтобы удержать подступающие слезы.
— Нет, не сегодня.
Мэт нахмурился.
— Что-то не так? У тебя странный голос.
Отрезая себе путь к отступлению, Лэйни сразу перешла к делу.
— Могу я поговорить с тобой? Это очень важно.
Серьезный тон озадачил Мэта. Он обогнул перегородки, вытирая рубашкой пот со лба.
— Иди сюда, — позвал он девушку.
Шагнув в полумрак конюшен, девушка сжала в руке розу, словно талисман, который убережет от боли.
— Помнишь, однажды ночью мы говорили с тобой об усыновлении Дэвида? И ты… ты был так… так зол… так разъярен, когда упоминал родного отца мальчика?
— Конечно помню. Послушай, мне, право, жаль, если история огорчила тебя, но…
Лэйни находилась в сильном нервном напряжении. Машинально оторвала лепесток и, не заметив, уронила его на земляной пол.
— Пожалуйста, Мэт, не перебивай меня. Тогда я пыталась объяснить тебе, что, возможно, настоящий отец даже не знал о ребенке, но ты не пожелал выслушать меня.
— Конечно помню, я сказал, он подлец и…
— А ты когда-нибудь пытался встретиться с ним? Выслушать объяснения? — прервала Лэйни.
— Нет, но…
— Почему же так безапелляционно судишь о человеке и его семье? Что тебе известно о жизни отца Дэвида? Ты уверен, что тебе сказали правду?
Мэт прислонился к деревянной перегородке и скрестил руки на груди. Настороженное выражение не сходило с его лица. Синие глаза помрачнели.
Лэйни медленно подошла ближе, ступив на полоску солнечного света, и посмотрела на мужчину снизу вверх. Она очень испугалась. Своей властью Вилборн мог отнять у нее самое дорогое. Или сделать бесценный подарок. Казнить или помиловать, вспомнилось ей. О, если бы у них было больше времени. Тогда, возможно, он узнал бы ее получше. И она, безусловно, заставила бы Мэта поверить в искренние намерения, в чувства, которые она питает к племяннику.
Мэт заметил, как слезы тонкими струйками потекли по ее лицу. Он внимательно вглядывался в опухшие, покрасневшие глаза. Она плакала долго и горько. Карие глаза с золотистым оттенком потемнели до бронзы. Как у Дэвида, когда он слишком устает. Или плачет.
И вдруг Мэт понял.
Он опустил веки. Его душа, все существо протестовали против такой правды, но, когда он снова посмотрел на Лэйни, золотистый взгляд подтвердил внезапную догадку.
