— Аперитив перед обедом? Ты как?
Аня кивнула в знак согласия.
Он заказал для себя рюмку текилы, а девушке бокал белого вина. Устроившись поудобнее за стойкой, Аня и Максим завязали беседу с барменшей — смуглой мексиканкой. Узнав, что они туристы с «большого круиза», она посоветовала им посетить веселый городок, расположенный недалеко от отеля, и летний театр, в котором скоро начнется пятничное представление.
Обед в ресторане был роскошным. Тихо играла приятная музыка. Несколько официантов привезли на тележках аппетитные рыбные закуски на выбор. Снимая серебряные колпаки, которыми были прикрыты сочные куски — в соусах, приправах и заливные, и ловко орудуя лопаточками, они накладывали еду на фарфоровые тарелки с эмблемой отеля. Затем суп-пюре из трюфелей и сочный «медальон», который молодые люди запивали красным вином.
Максим радовался, что ему удалось уговорить Аню зайти в этот отель, оторвать ее от грустных воспоминаний, ближе познакомиться и подружиться. Девушка выглядела прекрасно. Волосы рассыпались по плечам, глаза после выпитого вина ярко блестели, сквозь смуглую загорелую кожу проступал яркий румянец. Она улыбалась, рассказывая ему, как на очередной стоянке в одном французском портовом городке какой-то моряк обознался, приняв ее за свою подружку.
— Я тоже решил, что ты француженка, когда увидел первый раз. Ты похожа на киноактрису Жаклин Бессет. Тебе не говорили? Только ты намного красивее, а глаза… необыкновенные глаза.
Аня, улыбаясь, мотала головой. Ей было приятно, что она нравится Максиму, что на равных, а не как прислуга может поговорить с ним и, наконец, что может расслабиться после стольких переживаний и неудач.
На десерт они заказали кофе со старым французским коньяком. Яркий напиток переливался в бокале, сужающемся кверху.
— За удачу! — Аня подняла бокал.
— За хрустальную туфельку? — вопросительно глядя ей в глаза, спросил Максим.
— Вот уж нет, — неожиданно воспротивилась девушка.
— Почему? — удивился он. — Я думал, каждая женщина в душе мечтает о судьбе Золушки.
Аня покачала головой.
— Нет, в Америке образ забитой девушки, покорной и повинующейся властной мачехе, абсолютно не популярен. Американки не хотят ждать, пока появится принц и заметит их. Они сами добиваются своего счастья.
— О, как это мне знакомо, ведь моя невеста американка, — с сожалением в голосе произнес Максим. — Но мне казалось, что ты не такая.
— Да, возможно, я не такая, как они. Но судьба Золушки меня тоже не привлекает. У меня есть профессия. И я бы хотела к ней вернуться.
