Заправщик не отозвался. Музыкальная программа кончилась, прозвучали сигналы паузы, затем — стереотипный текст: «Полночь, передаем последние известия». Жужа выключила радио.
— Что, так и будем сидеть не жравши? — спросил заправщик.
— Давай поедим.
Они достали еду, разложили на столе. Чуть позже к ним заглянул милиционер. Милиционер был знакомый, он нес ночное дежурство между «Пивным садом» и баром «Клубничка».
— Идет работа? — спросил он.
Жужа засмеялась. Показала на разложенную снедь.
— Как видите.
Милиционер посмеялся тоже.
— Желаю хорошего аппетита!
— Ну, аппетит — он у нас всегда есть, — с набитым ртом проговорил заправщик. — Было б что есть!
— Что, принести вам кофе, красавица? В пять утра? — спросил милиционер.
— Принесите, — сказала Жужа.
— А что я получу за это?
— Его цену и получите. В твердых форинтах.
— Э, мне этого мало, — продолжал заигрывать милиционер.
— Ну что ж, остальное натурой…
— О, вот это другое дело!
— …натурой отдаст вам И́ван.
Оба смеялись.
— Уж вы бы меня облапошили запросто! — смеялся милиционер. — Да и коллегу вашего тоже.
— Что же мне — себя облапошивать? — задорно сказала Жужа.
Заправщик с фальшивым подобострастием тоже вставил словцо:
— Слушай, Жужа, да не щелкай ты без конца товарища!
— А почему бы и нет? Вот погоди, я еще и из штанов его выщелкну!
Милиционер смеялся от души. Это был тщедушный человек с лицом язвенника, но перешучиваться с Жужей ему нравилось. Не так скучно тянулось ночное дежурство.
— Что ж, по рукам! Насчет штанов — это в самый раз! — воскликнул он.
— По рукам! — протянула свою ладошку Жужа.
Милиционер задержал ее руку в своей.
— Ага, вот я и поймал вас на слове! Можем начинать!
— Что? — с невинным видом спросила Жужа..
— Вы посулили выщелкнуть меня из штанов моих. На том и по рукам ударили!
— Я? Я на том ударила по рукам, что штаны ваши вам в самый раз.
— Эх, и притисну же я вас как-нибудь! — пообещал милиционер. — Но уж вы будьте паинькой, — добавил он, уходя. — Не обманите меня тут!
Жужа взглянула на заправщика.
— С кем?! — спросила она.
В ее голосе было такое презрение, что не заметить его милиционер не мог.
На мгновение стало тихо. И́ван подобострастно захихикал. Милиционер смутился. Кашлянув, он сказал:
— Ну, коли так… покойной вам ночи. В пять приду.
— Пока! — сказала Жужа.
Милиционер вышел, закрыл за собою дверь.
— И что ты все задираешь его? — спросил И́ван. — В конце концов он разозлится.
— Ну и что?
— По-моему, куда лучше, ежели милиция в приятелях ходит.
