Впрочем, не буду лукавить, нервные срывы, а иногда и запои у Зорге, действительно, были… А как бы повел себя любой из нас, окажись на его месте? В Советском Союзе расстреляны практически все друзья и соратники по Коминтерну, кураторы из Разведупра. Еще не зажила боль несостоявшегося отцовства (у его жены Кати Максимовой, оставшейся в Москве, преждевременные роды). Кстати, Зорге так и не узнал, что Катя была арестована и сослана в один из лагерей под Красноярском. В довершение всего — новое руководство в Центре не верит его шифровкам. Как профессиональный разведчик, Зорге чувствовал это. И каждый день, как дамоклов меч, угроза провала, боязнь не столько за себя, сколько за свою группу, насчитывавшую несколько десятков человек.
Интимные знакомства тоже были. 4 октября 1935 года, отмечая свое сорокалетие в токийском ресторане «Золото Рейна», он познакомился с певицей этого заведения — красавицей Исии Ханако. В ту пору ей было 23, и она стала его гражданской женой.
Слушая рассказ генерала, трудно не вспомнить гениальную фразу руководителя ЦРУ Алена Даллеса, сказанную много позже описываемых событий: «Лучшая конспирация — это отсутствие всякой конспирации». Но такая линия поведения доступна лишь немногим даже суперпрофессиональным разведчикам.
ВЕРСИЯ № 2. Резидентура «Рамзай» была раскрыта германскими спецслужбами, а японская кемпейтай была подключена к операции на заключительном этапе для физического уничтожения советских разведчиков.
Эта версия была развенчана начальником VI управления РСХА (Главного управления имперской безопасности) бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. В книге своих послевоенных воспоминаний он писал, что впервые услышал о Зорге еще в 1940 году, будучи руководителем отдела VI Е (контрразведка) РСХА, от руководителя Немецкого информбюро фон Ритгена, с которым журналист поддерживал отношения по долгу службы.
В картотеках СД и гестапо без особого труда можно было отыскать компрометирующие материалы. Дед — активный последователь Маркса, сам Зорге — участник восстания в Киле, редактор периферийной прокоммунистической газеты, даже арестовывался… Но были и смягчающие обстоятельства: в 1914 году добровольцем ушел на фронт, получил три ранения и Железный крест 2-й степени. Сейчас — корреспондент весьма уважаемой «Франкфуртер цайтунг» в Японии, член НСДАП. Не прочь выпить, но зато прекрасный аналитик, великолепно знающий Японию и Китай, имеет широкий круг связей среди сотрудников посольства, а также политической и деловой элиты Японии. Фон Ритген убежден, что журналиста просто необходимо привлекать к работе посольства. Шелленберг согласился и доложил об этом решении своему начальнику Гейдриху. Шеф РСХА тоже не возражал против использования нового конфидента, но отметил, что все поступающие от Зорге материалы необходимо подвергать тщательной проверке.
