Он оторвался от жизнерадостно перемигивающихся консолей и осторожно заглянул в каюту. Элеонора вновь неподвижно сидела в своем любимом кресле. Да что с ней происходит в последнее время? Из-за этого вот тягостного молчания он, наверное, и зачастил к приборам. Может, он чем-то её нечаянно обидел? Ничего, в ближайшее время он наберётся терпения и поговорит с ней по душам. В конце концов, самое главное - они любят друг друга. А остальное - мелочи жизни.
Пора, впрочем, было подумать и об том, что бы перекусить. Вот как раз прекрасный повод развеселить любимую - приготовить ей романтический ужин. Или что там сейчас у них по корабельному времени? Поесть какой-нибудь вкуснятины, благо в запасах они теперь были не ограниченны, мило поболтать и отправиться в койку, чтобы заняться любовью. Здорово. Как мало все-таки человеку надо для счастья!
Насвистывая фривольный мотивчик, Джонатан вышел на третью палубу, на которой находился офицерский камбуз. Интересно, что сейчас делает этот нытик Смолки? Давненько что-то его не видно. Вдруг он заболел? Эта мысль не на шутку встревожила Блейка. Болеть на борту "Зевса" - это было очень плохо. Надо его будет непременно найти. Да и Эдварда Дэна тоже. Не сейчас, конечно, не то настроение. На первом месте для него всегда будет несравненная доктор Трейл.
Джонатан Блейк свернул за угол, и его свит резко оборвался. От неожиданного испуга он просто остолбенел, чувствуя, как с легким шорохом на его голове поднимаются волосы. Он никогда раньше не видел приведений, но сейчас, похоже, был именно тот случай. Посреди палубы стояли трое подростков, и злобно пялились прямо на него.
Оставив мертвого Антона восседать в ставшем его убийцей неисправном саркофаге, Наташа, Сэм и Николс, не сговариваясь, побрели назад, к ангару. После пережитого обсуждать что-либо просто не было сил. Они сделали три поворота по полутемным коридорам, прошли пару люков, и только тогда поняли, что заблудились. Возможно, во всем была виновата темнота, возникавшая из-за периодически разбитых плафонов. На стенах наверняка имелись какие-то указатели, но они в расстройстве просто не обратили на них внимания. Когда они бежали в зал с саркофагами, дорогу никто особо не замечал. Казалось, что вернутся тем же путем не составит никакого труда. Видимо, они попросту изначально вышли из зала через какой-то другой, не замеченный сразу люк.
Им преградила дорогу толстая, внушительного вида, разрисованная желтыми предупредительными полосами дверь. На сенсоре электронного замка темнел запекшейся кровью отпечаток чьей-то ладони.
