— Денис Евгеньевич! — сказал незнакомец низким голосом с нотками торжественности. — Сколько лет, сколько зим!
— Здравствуйте, Геннадий Николаевич. Действительно, давно не виделись.
— А я вспоминал вас намедни, думаю, не случилось ли чего. Месяца три вы у нас не появляетесь. Как здоровье? Как супруга?
Друж смотрел на незнакомца и все ожидал, что тот обратит на него внимание: нагнется и погладит по голове. Но тот будто нарочно не замечал снующего под ногами щенка.
— Денис Евгеньевич, зашли бы как-нибудь, — говорил незнакомец, когда они перешли дорогу. — Без вас в шахматы играть скучно. Вы лучший шахматист в районе!
— Скажете тоже.
— Да лучший, говорю я вам! Загляните на днях, сыграем партию.
— Не обещаю, — ответил хозяин, и Друж уловил в его голосе легкое сомнение.
— Что, на работе зашиваетесь? — участливо спросил Геннадий Николаевич.
Денис Евгеньевич вздохнул.
— Я ведь ушел с работы-то. Уже три месяца на пенсии.
— Да ну!
— Время пришло. Шестьдесят лет — пора на покой.
— Бросьте вы, Денис Евгеньевич! Вам, и на покой? Да ни в жизнь не поверю, что вы дома спокойно усидите. Разве шестьдесят лет возраст? Моему тестю за восемьдесят, а все бегает, все суетится.
— Мне Друж скучать не дает, — сказал Денис Евгеньевич, кивнув на щенка. — Почти месяц с нами живет, новый член семьи.
— Ах вот оно что! — Геннадий Николаевич хмыкнул и склонился над Дружем. — Это, значит, по твоей вине, псина, наш лучший шахматист больше не играет в шахматы?
Гав! — сказал Друж.
— Понимает, — улыбнулся Геннадий Николаевич. — Ну, может, оно и правильно, с собакой-то лучше, веселее. И порода хорошая, достойная. Немецкая овчарка — псина с интеллектом. Сколько ему?
— Два с половиной месяца.
— Карапуз!
Дойдя до магазина, из которого выбивался запах сдобы и пряностей, Геннадий Николаевич остановился.
— Мне сюда, — сказал он, подмигнув Дружу. — Денис Евгеньевич, постарайтесь все-таки времечко выкроить. Не забывайте нас.
— Постараюсь прийти, — улыбнулся Денис Евгеньевич.
— Ловлю на слове. А тебя, псина, беру в свидетели. Понял? Ну, псина, дай лапу на прощанье. — Геннадий Николаевич нагнулся и протянул Дружу руку. — Чего нос воротишь, а?
— Здороваться мы пока еще не умеем, — сказал Денис Евгеньевич.
— Наверстает. Немецкие овчарки смышленые, дай ему только время, время, оно ведь многому научить может.
