Друж залаял.
— Не шуми.
— Куда вы его повезете? — обратился к водителю Михаил.
— Куда скажут, туда и повезу, — буркнул тот, спешно сев в машину.
— Сейчас будем звонить, — ответила врач. — По всей видимости, повезем в двадцатую. Они должны принять.
— А собака? — оторопело спросил Илья.
— Собака?
— С ней что делать, это ж его собака?
— Молодой человек, не морочьте мне голову вашими собаками. Я врач, а не собачница.
— Прикажете оставить ее здесь?
— Господи! Делайте с ней что хотите.
Неожиданно в разговор вмешалась Катя.
— Вы можете поехать за нами, — торопливо проговорила она чистым, звонким голоском. — Личность больного установят, найдутся родственники, им собаку отдадите.
Миха толкнул Илью в бок:
— Илюх, неудачный вариант. Я не поеду в больницу. И где вообще гарантия, что у него есть родственники? Подумай, сколько времени займет их поиск, и где будет находиться собака, к себе домой приведешь?
— Ну, едете? — спросила врач.
Ответом послужило молчание. Дверь закрылась, «скорая» сорвалась с места, синий глаз на крыше вновь замерцал. И вновь бесшумно.
Друж не бросился бежать за машиной, не пытался вырваться из рук Ильи. Друж бездействовал. Он смотрел на мерцающий синий глаз «скорой помощи», не осознавая до конца, что здесь и сейчас произошло нечто судьбоносное.
— Ленка меня живьем съест, — сказал Миха, взглянув на часы. — Столько времени потеряли.
Илья посмотрел на Дружа.
— Или спасли человеку жизнь.
— А она того стоит? Всех алкашей не спасешь. Все, бросай собаку, поехали.
Илья убрал руку с ошейника. Друж поднял на него увлажнившиеся глаза.
— Ты не обижайся, не могу я тебя взять с собой.
Друж заскулил.
— Беги домой, Мухтар. Беги туда, где твой дом, — добавил Илья после паузы. — Беги, Мухтар!
— Долго ты с собакой ля-ля разводить будешь? — крикнул Михаил.
Илья погладил Дружа по голове и подошел к машине. Прежде чем сесть на водительское место, обернулся.
— Беги, Мухтар! А с ним все будет хорошо, он вернется. Беги домой!
Вспыхнули глаза-фары, машина зарычала и промчалась мимо растерянного Дружа. Вот и все, закончилась суета, ушли страхи, разъехались люди, увезли хозяина — никого не осталось. Никого и ничего. Ночная тишина обволакивала морозным коконом.
Друж несколько раз перебежал дорогу, спустился вниз, обнюхал тщательнейшим образом места, источавшие запах хозяина; громко заскулил, призывая к справедливости судьбу-злодейку. Затем он подошел к заваленной снегом машине, отыскал углубление, в котором долго пролежал Денис Евгеньевич, потоптался, неумело и косолапо, и, свернувшись калачиком, угомонился.
