В то время, когда я об этом размышлял, мимо окна моей комнаты проносили погребальные носилки, покрытые черным, на них стояла зажженная свеча. Возгласы «Нет бога кроме Аллаха» привлекли мое внимание. Все лавочники и прохожие выходили из лавок, сворачивали со своего пути, чтобы, по обычаю, пройти семь шагов за похоронной процессией. Даже мясник прошел семь шагов за покойником и вернулся в лавку. Но старик, торгующий хламом, не тронулся с места, не встал от своей тряпки. Какие у всех были серьезные лица! Может быть, они что-то знали о сути смерти и о потусторонней жизни? Кормилица, которая принесла мне лекарство, нахмурилась, сдвинула брови, перебирала крупные зерна четок, висевшие у нее на руке, и бормотала про себя молитвы. Потом она вышла из комнаты и отбухала за моей дверью несколько земных поклонов, громко восклицая: «О господи! О господи!».
Точно мне было предписано прощать всех живых! Но все это комедиантство не производило на меня никакого впечатления. Наоборот, я получал удовольствие от того, что эта чернь сама хоть на время, хоть ложно, но все же на несколько мгновений попадала в мой мир. Разве моя комната не была гробом, а постель не была холоднее и темнее могилы? Постель, которая всегда была расстелена и приглашала меня лечь. Сколько раз мне казалось, что я на погребальных носилках, а по ночам мне мерещилось, что комната уменьшается и давит меня. Не испытывают ли такие же чувства в могиле? Знает ли человек что-нибудь о том, что он будет испытывать после смерти?
Хотя кровь в теле сразу останавливается и уже через сутки некоторые органы начинают разлагаться, но ногти и волосы растут и после смерти. Что же, чувства и мысли исчезают сразу после остановки сердца или же продолжают скрытую жизнь, пока остатки крови еще сохраняются в мелких сосудах? Страшно уже только одно предчувствие смерти, а что испытывают люди, которые ощутили, что умерли? Бывают старики, которые умирают с улыбкой, точно переходят из одного сна в другой, или гаснут, как светильник. Но что же испытывает молодой сильный человек, который умирает внезапно и все силы которого какое-то время борются против смерти?
Часто я думал о смерти и разложении частиц моего тела, так часто, что эта мысль меня больше не пугала. Наоборот, я искренне хотел исчезнуть, полностью уничтожиться. Единственное, чего я боялся, это того, что частицы моего тела перейдут в тела этой черни. Мысль об этом была для меня нестерпимой. Иногда мне хотелось, чтобы у меня после смерти появились руки с чувствительными длинными пальцами и чтобы я аккуратно собрал этими руками все частицы своего тела, чтобы частицы моего тела — они мои! — не перешли в тела этой черни.
