Последние слова она произнесла пронзительным высоким голосом.
Ралстон прикрыл глаза, его лицо стало каменным. Он сжал кулаки так, что побелели суставы, и произнес с едва сдерживаемым раздражением:
— Если вы все сказали, леди Кальпурния, полагаю, мы можем закончить наш разговор. Думаю, моя сестра больше не нуждается в вашей помощи.
— Прошу прощения? — Калли была в ярости и не сразу уловила смысл сказанного.
— Скажу проще: я не хочу, чтобы вы находились подле Джулианы, поскольку представляете слишком большую опасность.
Калли потрясенно распахнула глаза.
— Я... опасность? — повторила она, и ее голос задрожал от гнева. — О нет, я буду встречаться с вашей сестрой, милорд. Я не допущу, чтобы вы лишили ее шанса выйти в свет. И более того, — она торжественно, словно перед клятвой, вскинула по-прежнему сложенный веер, — я не позволю, чтобы мне указывали, что делать. Тем более человек, пользующийся весьма дурной славой и, как теперь совершенно ясно, настоящий распутник.
И тут маркиз, утратив над собой контроль, схватил Калли за руку и быстрым движением привлек к себе.
— Если на мне ставят такое клеймо, то мне незачем себя сдерживать.
И с этими словами он поцеловал ее.
Калли пыталась сопротивляться, отчаянно извиваясь, пытаясь уклониться от поцелуя, но он настигал ее — нельзя было спастись от этих сильных рук и жестких, но таких чувственных губ. Она заколотила кулачками в его широкую грудь, но маркиз быстро обхватил ее обеими руками за талию и приподнял. Калли ничего не оставалось, как вцепиться в его плечи. И тут Ралстон подался вперед и крепко прижал ее к стене. Кальпурния охнула от неожиданности, и мужчина, воспользовавшись моментом, обхватил губами ее губы, похищая дыхание и лишая воли.
Она отзывалась на его движения губ и языка, подсознательно не позволяя ему одержать верх даже в этом. Движение в ответ на движение, касание на касание — она следовала за ним во всем. Он ловил ее вздохи своим ртом; она наслаждалась его негромкими стонами удовольствия. После нескольких напряженных секунд чувственной борьбы его губы стали мягче, теперь он ласкал ее губы: то своими губами, то языком, — и их поцелуй закончился гораздо нежнее, чем начался.
От ласк Калли тихо застонала, и он, улыбнувшись, запечатлел последний нежный поцелуй в уголке ее губ. Потом маркиз слегка отстранился, и их взгляды скрестились. В фойе не было слышно никаких звуков за исключением их затрудненного дыхания, и это напомнило им о том споре, который предшествовал поцелую.
