— Милорд?
— Пластрон. Деталь фехтовального костюма, предназначенная для защиты руки, которой фехтовальщик держит оружие. Чтобы уберечься именно от подобных ран.
Он произнес это так, словно цитировал пособие по обучению фехтованию.
— Я знаю, что такое пластрон, — проворчала она в ответ.
— Да? Так почему же вы его не надели?
В его вопросе прозвучали эмоции, которые Калли затруднилась определить, но они ей явно не понравились.
— Я... я не думала, что он мне понадобится.
— Да что же это такое, черт побери! — Он взорвался. — Я ведь мог вас убить!
— Рана не опасная, задеты лишь мягкие ткани! — возразила Калли.
— Да что тебе, черт возьми, известно о таких ранах! А если бы я ударил сильнее?
— Вы вообще не должны были оказаться здесь! — Слова слетели с ее языка, прежде чем она успела остановиться.
Их взгляды столкнулись, голубые глаза против карих, и Ралстон покачал головой, словно не мог поверить своим ушам.
— Я? Это я не должен был здесь оказаться? — Его голос дрожал. — Насколько я помню, это спортивный клуб! Мужской спортивный клуб! В нем мужчины занимаются фехтованием! Насколько я помню, вы женщина! А женщины не сражаются на шпагах!
— Это так, — уклонилась она от ответа.
— Так что же, черт возьми, ты здесь делаешь? Где, черт побери, твои мозги?
Калли недовольно фыркнула, словно не она сидела сейчас на полу.
— Я бы предпочла, чтобы вы не выражались подобным образом.
— Ты бы предпочла? А я бы предпочел, чтобы ты держалась подальше от фехтовального клуба! И если уж на то пошло, то и от пабов, и от моей спальни! — Маркиз внезапно замолчал, ошарашенно глядя на девушку. — Бог мой! Ты что, действительно хочешь погубить себя?
Слезы набежали на глаза Калли, превратив их в темно-коричневые озерца.
— Нет, — прошептала она надломленным голосом и тут же отвела взгляд, потому что внезапно ее охватило отчаянное желание оказаться где угодно, но только не рядом с ним.
Увидев ее слезы, Ралстон выругался себе под нос. Он вовсе не собирался до такой степени расстраивать девушку. Он хотел просто попугать ее, так чтобы она оставила все свои глупости, но слезы — это уже слишком. Ралстон чуть смягчил тон:
— Тогда к чему все это? — Она ничего не ответила, и Гейбриел чуть возвысил голос: — Калли!
Девушка посмотрела на него, покачала головой и, глубоко вздохнув, прошептала:
— Вы этого не поймете.
Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, потом Ралстон тоже сел на пол и положил ее поврежденную руку себе на колено.
