Катя протянула к ней куклу и прошептала:
— Давай играть, ну!
— Давай играть, — улыбнулась сестрица и начала лепетать за куклу, подражая ребёнку.
* * *
Наступила пасхальная, торжественная ночь, холодная, но сухая. По улицам, спешно ступая, почти без разговоров, шли группы людей. Куличи, пасхи и крашеные яйца расставлялись по церковным папертям и переходам.
Дрогнул бархатный голос Исаакиевского колокола, и по всем направлениям понеслись кареты на резиновых шинах, развозя нарядных дам и детей по домовым церквам.
Катина мама и Настя, перекрестив спавших Гришу и Соню, тоже спешили к заутрени, чтобы помолиться в толпе, где-нибудь в уголке, откуда виден только лик Спасителя да звёздочкой горевший огонёк лампады. Они пришли молиться о здоровье Кати.
На другое утро пасхальный благовест разбудил малютку Катю; жар у неё спал, и она в первый раз со вниманием поглядела кругом себя.
Комната, в которой она лежала, была вся белая, чистая, сквозь белые спущенные шторы, виден был яркий свет солнца, на кресле, возле её кроватки лежала сестра милосердия, которая целую ночь не отходила от маленькой больной. В кровати, рядом с девочкой, лежала великолепная розовая кукла. Катя поцеловала её и сказала:
— Тс-с, не болтай! Чтоб сестрица не проснулась…
Но как только девочка залепетала, сестрица открыла глаза и с радостью увидала, что у ребёнка нет более жару, что глазки девочки смотрят весело и ясно.
— Христос Воскресе, Катюша! — сказала сестрица. — Ты слышишь, как звонят?
Катя прислушалась к весёлому колокольному звону, который, казалось, так и выговаривал: «Праздник! Праздник! Великий праздник!»
— Зачем? — спросила девочка.
— Затем, — засмеялась сестрица, — что сегодня всем будет весело, всем будет большая радость! Великий праздник Христова Воскресения! Придёт доктор и обрадуется, что у тебя нет жару, приедет твоя мама и тоже будет счастлива, когда увидит твои светлые глазки и услышит твой весёлый голосок.
— А домой можно ехать, сестрица, сегодня?
— Нет, Катюша, сегодня нельзя, но теперь уже скоро.
— И она поедет со мною? — и Катя обняла розовую куклу.
— Нет, Катюша, кукла никогда не выезжает из больницы, она живёт здесь и принимает к себе в гости маленьких больных девочек — вот таких как ты. Ты выздоровела и уедешь к своей маме, у тебя есть там другие игрушки, а главное, — у тебя есть братья и сёстры, а к нам привозят детей, у которых нет никого, никого близкого и нет никаких игрушек: такая бедная девочка ляжет в кроватку, и ей дадут играть эту розовую куклу, она тоже будет с ней спать, угощать её чаем, разговаривать, и ей будет веселее, у неё меньше будет болеть головка. Неужели же ты от больной девочки захочешь унести эту куклу?
