Лили направилась к широкой лестнице, обшитой дубовыми панелями и покрытой голубой ковровой дорожкой. Стены над лестницей были увешаны картинами, рассмотреть которые Милла как следует не успела, стараясь не отстать от Лили, шагающей довольно быстро. Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору.
Наконец Лили остановилась и открыла дверь.
— Вот мы и пришли! Надеюсь, вам тут понравится.
Комната была просторная. Здесь пахло новой тканью и свежей краской. В оформлении интерьера преобладали цвета сирени, вереска, мха и торфа, что напомнило Милле о шотландских вересковых пустошах. Ей очень понравились приглушенные тона и гостеприимная теплота текстур. Большая кровать была застелена белоснежным постельным бельем и большим шерстяным покрывалом. По обе стороны кровати поблескивали полировкой столики из красного дерева, шкаф из того же материала стоял у стены. В изножье кровати расположился большой кожаный пуф, а возле окна — удобный стул, сидя на котором, можно было любоваться видом на холмы.
Милла почувствовала внезапный укол вины за то, что была так разочарована перспективой погостить в Калькаррон‑Хаус. Она улыбнулась Лили.
— Здесь так красиво!
Лили одобрительно оглядела комнату.
— Моя дочь Рози — дизайнер интерьеров. Она постепенно обновляет все комнаты в доме.
— Кормак сказал мне, что она занималась и внутренней отделкой коттеджа. У нее прекрасный вкус!
— Рози унаследовала свой художественный талант от деда. Это его картины висят на стене.
Милла подошла поближе, чтобы посмотреть.
— Работы замечательные! Мне даже сначала показалось, что это картины Джона Лори Моррисона. Я люблю яркие цвета.
Раздался короткий стук в дверь, и вошел Кормак. Он пересек комнату и поставил сумку Миллы на пуф.
Лили разгладила ладонью складку на шторе и спросила:
— Вы ведь, конечно, не откажетесь с нами поужинать, Милла? Присутствие нового человека оживит застольную беседу и поможет нам отвлечься от всех этих предсвадебных хлопот…
— Предсвадебных хлопот? — ошеломленно переспросила Милла, но тут же вспомнила слова Мэри, которые услышала в магазине: «В субботу в большом доме свадьба, так что тут будет очень многолюдно».
Горло Миллы сжалось, когда до нее дошло, что Рози‑дизайнер, оказывается, та самая Рози, о свадьбе которой судачили женщины в магазине. Милла сглотнула внезапно возникший в горле ком. Мало того, что ей предстояло переночевать в огромном доме, с незнакомой семьей, но, ко всему прочему, эта семья еще и была охвачена предсвадебной лихорадкой.
