— Чего хотела Габриела?
— Ничего.
— Марына!
Она взяла пуховку и нанесла толстый слой жемчужных белил на лицо и шею.
— Пришла пожелать мне удачи сегодня вечером.
— В самом деле?
— Как благородно с ее стороны, не правда ли? Ведь она считала эту роль своей.
— Очень благородно, — сказал он, а про себя подумал: «И очень не похоже на Габриелу».
Он наблюдал, как Марына трижды наносила белила, заячьей лапкой накладывала румяна до самых скул, под глазами и на подбородок, подкрашивала веки, затем трижды снимала все губкой.
— Марына, что ты?
— Порою кажется, что все это лишено смысла, — сказала она безразличным тоном и вновь принялась подкрашивать веки углем.
— Все это?
Она макнула тонкую щеточку из верблюжьей шерсти в чашку со жженой умброй и провела линию под нижними ресницами.
Богдану подумалось, что она наносит слишком много краски, отчего ее красивые глаза кажутся грустными или просто старыми.
— Марына, взгляни на меня!
— Милый Богдан, не буду я на тебя смотреть. — Она положила еще больше краски на брови. — А ты не слушай меня. Тебе уже пора привыкнуть к моим нервным срывам. Актерской истерике. Сегодня хуже, чем всегда, но ведь это премьера! Не обращай внимания.
Если б это было возможно! Он наклонился и прикоснулся губами к ее затылку:
— Марына…
— Что?
— Не забудь, я снял номер в «Саски», чтобы потом отметить…
— Пожалуйста, позови мне Зофью. — Она уже готовила хну.
— Извини, что встреваю со своим ужином, когда ты готовишься к спектаклю. Но ужин можно отменить, если ты слишком…
— Не надо, — прошептала Марына. Она смешала чуточку голландских румян и измельченной сурьмы с готовыми белилами, чтобы припудрить руки и кисти: — Богдан…
Тот не ответил.
— Я жду ужина с нетерпением, — сказала она и потянулась назад за его рукой в перчатке, чтобы положить ее себе на плечо.
— Ты чем-нибудь расстроена?
— Я расстроена всем, — сухо ответила она. — И будь так любезен, позволь мне этим насладиться. Старой актрисе нужна небольшая подпитка, чтобы всегда оставаться на высоте!
Марыне не нравилось обманывать Богдана, единственного человека из тех, кто любил ее или утверждал, что любит, человека, которому она действительно доверяла. Но она не нуждалась в его негодовании или утешении. Она решила, что лучше будет скрыть это чрезвычайное происшествие.
Порой необходима настоящая пощечина, чтобы твои чувства сделались настоящими.
Когда жизнь бьет тебя по лицу, ты говоришь: «Такова жизнь».
Ты чувствуешь себя сильной. Ты хочешь быть сильной. Главное — идти вперед.
