Апрельские ливни обязательно принесут с собой майские цветы, если, конечно, не затопят все на свете. Эта дождливая неделя в Канзасе была похожа на сорок дней и ночей Потопа. День за днем было темно, мрачно и сыро, и хотя прогноз погоды по радио не обещал никаких эксцессов, Дори провела все утро, рисуя план постройки ковчега.
Просто удивительно, какие дела она находила, чтобы убить время.
Будучи все еще не в состоянии столкнуться с реальной жизнью за стенами старого фермерского дома Авербэков, ужасно устав прихрамывать, она начала взбираться вверх — вниз по лестнице на второй этаж, по пять или шесть раз в день, взбираясь вверх, поворачиваясь и спускаясь вниз.
Она не намеревалась строить планы на будущее и испытывала нормальное здоровое отвращение к ведению домашнего хозяйства, поэтому мебель в доме покрывалась толстым слоем пыли. Но при случае, обнаружив стол, сундук или коробку со старыми игрушками, она смахивала скопившуюся пыль и изучала содержимое.
У Авербэков было трое детей — двое сыновей и дочь. Все семейство увлекалось охотой. Мальчики занимались спортом в школе, потом один из них ушел служить в армию. Дочь поступила в Канзасский университет. У кого-то из детей, судя по старой фотографии на чердаке, даже родился внук. А потом вдруг, семь или восемь лет назад, вся семья куда-то уехала.
В общем, Дори решила, что это была весьма приятная семейка.
Должно быть, Гилу Хаулетту они тоже нравились. Она нашла множество фотографий с подписями: «Майк и Генри с Гилом», или «Генри и Гил Хаулетт», или «Выпускной бал, Бет и Гил Хаулетт».
Эти фотографии она изучала с куда большим интересом. На некоторых Гил выглядел совсем как его старший сын теперь — такой же высокий, хулиганистый, неуклюжий. Но на всех неизменной была его широкая улыбка и яркие — иногда счастливые, иногда задиристые, иногда озадаченные — глаза, именно тот самый взгляд, который она заметила на своем крыльце в первый день. Она и представить себе не могла, что Гил Хаулетт провел всю свою жизнь там, где и живет по сей день.
Конечно, любимым занятием Дори было ожидание каждодневных визитов семьи Хаулеттов. Они с Бакстером играли в прятки — она становилась в метре от старинных кружевных портьер и наблюдала, как он идет в сторону сарая или поля и внимательно осматривает все окна в поисках ее тени. Он начал приносить ей рисунки с изображением членов их семьи, подписывая их так: «Я, дядя Мэтью, Флетчер и папа», портреты его собаки Эмили, кошки Эмили и хомячков Флетчера, которых звали Эмили и Элмо. Она, в свою очередь, стала класть на нижнюю ступеньку крыльца коробочки с печеньем или банки кофе.
