— Это действительно правда?
Замолчав, она долго и внимательно смотрела на него.
Потом осторожно улыбнулась.
— А вы, пожалуй, слишком наивны для такого умного и просвещенного человека.
— Я не умнее других, слухи часто преувеличены.
Повисло молчание, но не тяжелое, а доверительное.
— И что, вы счастливы?
Улыбнувшись, он слегка задумался.
— Это зависит от того, что вы подразумеваете под счастьем.
Она чуть пожала плечами.
— Я полагаю, что человек счастлив, когда удовлетворен своей жизнью.
— Не знаю. А вы?
Изящным жестом она скрестила на груди руки.
— Вы никогда не отвечаете на вопросы, вы их все время возвращаете.
— Правда?
— Правда. Вам неприятно впускать кого-то в собственную жизнь?
— Иногда да.
Руки разомкнулись и снова сцепились — наклонившись вперед, она положила на них подбородок.
— Почему?
Ему давно не бросали вызов, и он забыл, как реагировать. Это было увлекательно и одновременно вызывало раздражение. Раздражение из-за того, что она пыталась подойти к нему угрожающе близко, а он привык, что люди держатся на почтительном расстоянии. А увлекало его то, что она на это отважилась. Она оказывала противодействие, с которым хотелось побороться.
— Теперь счастье считается демократическим правом, а то и обязанностью современного человека. Но, если ждешь слишком многого, рискуешь сильно разочароваться.
— То есть вы боитесь разочароваться?
Она все время улыбалась, словно дразнила его, не сводя с него глаз. Оба понимали, что происходит.
— Я не знаю. А вы не боитесь?
— Вы снова это сделали.
— Что?
— Вернули вопрос.
— Но я уже ответил.
Она сделала маленький глоток вина.
— Я где-то читала, что тот, кто слишком осторожен, на самом деле губит жизнь, которую хочет спасти.
Ее рука вдруг погладила его руку. Быстрое ласковое касание. Именно то, чего ему хотелось.
Никто не обращал на них внимания, все были заняты своими делами и разговорами.
В паху пульсировало, нужно было поправить брюки, которые вдруг стали тесны, но он не решался опустить руку. К нему так давно никто не прикасался, и он давно ни к кому не прикасался. Он думал, все чувства умерли, а они вдруг ожили. Проблеск прошлого.
— А вы? Вы счастливы с Торгни?
Она убрала руку.
— Торгни мой друг, но отнюдь не мой мужчина. Мы не вместе, если вас это интересует.
Он посмотрел в сторону Торгни. Тот спал на диване с открытым ртом.
— Он немного… мелковат, если так можно выразиться.
В следующее мгновение она посмотрела ему в глаза, и он почувствовал между бедер ее ногу.
