Стопки тщательно выглаженных простыней, хрустальные бокалы разных видов, кофейный сервиз в китайском стиле. Красная картонная папка с надписью «Хозяйственные расходы» на корешке. Папку Марианна тоже засунула к себе в сумку.
— Интересно, это она? Похоже на чей-то день рожденья.
Сольвейг перевернула снимок.
— Не подписано.
Она протянула Марианне фотографию.
Выцветший снимок хорошо одетой женщины.
Она сидит в кресле в окружении ваз с цветами. Волосы зачесаны назад и собраны в пучок, лицо серьезно, даже как будто недовольно.
Сольвейг продолжила рассматривать содержимое конверта и вытащила еще одну фотографию.
— Смотри, это он. Ведь он же, да?
Марианна взглянула на черно-белый снимок. Аксель Рагнерфельдт сидит за столом в саду с кофейной чашкой в руках и смотрит вдаль. Женщина одних с ним лет и двое детей сидят рядом и смотрят в камеру. Мальчик и девочка. Мальчик старше.
Марианна кивнула.
— Конечно, он. Я не знала, что у него была семья.
— Может, это посторонние.
— Похоже на семейный снимок.
Вернув фотографии в конверт, Марианна положила и его в сумку, а Сольвейг перешла к книжной полке.
— Тут еще его книги.
Марианна подошла ближе.
— Подписанные?
Сольвейг открыла первую страницу. Размашистый автограф вился над напечатанным именем, но личного посвящения на этот раз не было.
Марианна открыла другую книгу — и у нее перехватило дыхание, потому что, пролистывая страницы, она увидела, что все строки зачеркнуты жирной красной чертой. В отдельных местах текст, видимо, задевал владельца ручки особенно сильно — слова были вымараны с такой силой, что стали нечитаемы, а бумага почти порвалась.
— О господи, зачем она сделала это?
Они проверили остальные книги — всюду одна и та же картина. Красные линии кровоточили, и повсюду на бумаге оставались дыры от ручки. Марианна вытащила книгу другого автора, но там страницы не пострадали.
— Н-да, — Марианна попыталась сохранить привычную отстраненность. Она не любила критиковать людей. Особенно если дело касалось их лично и не могло навредить другим. И все же было по меньшей мере странно, что кто-то мог умышленно испортить книги с автографом Акселя Рагнерфельдта. Особенно с учетом того, что этому дому явно не помешали бы дополнительные доходы, которые могла принести продажа ценных томов. В растерянности Марианна вернула книгу на место.
— Ну что? Вы готовы?
Марианна открыла сумку и вытащила папку с инвентарными бланками:
— Нужно только заполнить бумаги.
Бланк заполнили, и Сольвейг ушла, а Марианна осталась у окна в кухне. Вид из окна квартиры Герды Персон. Дерево, зеленый газон на фоне серо-зеленой стены многоквартирного дома. За окнами чужая жизнь, чужие тайны. Все, что ей на данный момент необходимо, уже лежит в ее сумке. Если на объявление о смерти не откликнется никто из родственников, она обратится в архив и к церковным книгам. Позвонит по номерам из записной книжки. Сделает все возможное, чтобы найти знакомых покойной, разобраться в этой головоломке и достойно проводить Герду Персон в последний путь. Сейчас начинается ее работа. Поиски прошлого Герды Персон.
