Брайану захотелось протянуть руку через стол и коснуться ее ладони, но он сдержался. Поднимающийся над чашкой пар делал лицо Розы дрожащим, словно это был мираж.
— Гнев это еще не все, — заметил Брайан. — Есть еще чувство вины. Ты видел столько смертей рядом с собой. Это гибли твои друзья. И начинал думать: «А почему именно мне должен был достаться счастливый номер? Что я, лучше других?» И тут тебя заклинивало. Ты понимал, что был ничуть не лучше тех, убитых. И что это не они, а ты заслуживал того, чтобы тебя убили.
— И у тебя тоже было такое чувство?
— Да, сначала. Но потом я сумел его как-то преодолеть. Знаешь, надо выговориться. Это здорово помогает. Мне помогла книга. Когда я ее написал, то прежнее чувство вины ушло… Постой, а ты не хотела бы что-нибудь перекусить? Гамбургер, пирог? Тут у них фирменное блюдо — пирог с ежевикой.
— Нет, спасибо. Я видела, какие здесь порции. По-моему, на великанов рассчитаны. А мне, чтобы справиться с одним куском, потребуется работать челюстями всю ночь напролет, — улыбнувшись, Роза наклонилась вперед и спросила: — А сейчас ты что-нибудь пишешь? Новый роман?
— Да, кое-что сочиняю, когда есть время. Это… — Брайан запнулся, не решив, стоит ли делиться с Розой своими планами. Ведь новая книга, которую он задумал, должна быть основана на его детских впечатлениях от жизни в Бруклине пятидесятых годов. Жизни, частью которой являлась и Роза. — …в общем, пока еще рано говорить, о чем именно будет вторая книга. Пока что большинство из написанного валяется в корзинке для бумаг, а на столе у меня страниц раз-два и обчелся.
— О, Брайан… — Роза еще ближе наклонилась к нему и улыбнулась такой ослепительной улыбкой, что ему показалось, будто он парит над обитым дерматином сиденьем. — Я так за тебя счастлива! А еще я хочу тебе сказать, Что, наверное, пришла сюда, чтобы иметь возможность объясниться и попросить прощения за то, как вела себя тогда в Лондоне. Увидеть тебя впервые после… для меня это был настоящий шок. Мне и в голову не приходило, что мы можем встретиться. Ну да, я была взбешена, мне было больно — все так. Но я не переставала в глубине души гордиться тобой. Я всегда знала, что настанет день и ты напишешь замечательную книгу.
— У тебя, значит, был магический кристалл. До этой книги я писал много разной чепухи.
— Я помню, — рассмеялась Роза. — Но все равно, пусть это и была чепуха, но в ней чувствовался… талант. У кого еще героиня, после того как ее едва не затоптал слон, не пропорол носорог, не задушил в своих объятиях питон, могла собраться с силами и сыграть партию в бадминтон?!
