«Ага, — подумала про себя Рэйчел, — значит, это был ты! Как же я не догадалась? Такое же дерьмо, как и раньше…»
Рэйчел резко поднялась, ударившись коленом о кофейный столик. Рюмка тут же опрокинулась, оставив на светлой полированной поверхности мокрую дорожку. Ногу пронзила острая боль, заставив Рэйчел выругаться сквозь стиснутые зубы. Теперь, конечно, останется синяк. Ничего, утешила она себя. Это все потом. А сейчас самое главное — выбраться отсюда.
— Спасибо за выпивку, — сухо поблагодарила она, — но теперь мне пора уходить. Не надо меня провожать. Я сама как-нибудь найду дорогу.
Но он все-таки встал, чтобы проводить ее. Движения его казались неуклюжими, но в них явно сквозил свой тайный смысл: прежде чем она успела дойти до двери, Дэвид уже очутился там — первым. Сердце в груди громко стучало, живот сводили медленные отвратительные спазмы.
— А что, собственно, за спешка?
Рэйчел видела его разгоряченное лицо, выпирающие на шее жилы и сделавшиеся вдруг совсем узкими глаза.
— Семь лет! — продолжал он. — Семь лет, черт бы меня побрал. Целых семь лет мы не виделись — и ты прямо на ходу подметки рвешь, тебе, видите ли, не терпится поскорее убежать. Разве со старыми приятелями так себя ведут?
— Послушай, Дэвид. Не надо портить нашей встречи, хорошо? Приятно было снова повидаться, но, как я уже тебе говорила…
— А что, не только, значит, муженек тебя дожидается? А еще и ребенок. Может, и двое?
— Нет у меня детей, — отрубила Рэйчел.
Даже сами эти слова причиняли боль. Дьявол бы его побрал, не от него слышать напоминания о детях, которых у нее не будет из-за этого подонка.
— Странно, — продолжал Дэвид как ни в чем не бывало, — мне всегда казалось, что из тебя выйдет отличная мать, — и он прислонился спиной к двери, закрывая проход. — Вот моя мать, например. Никогда не вмешивалась в мои отношения с отцом. Даже когда он из меня кишки вытрясал. Мать всегда держалась в стороне. Учись быть такой! А я со своим стариком всегда был на ножах, — он поднял вверх два заметно дрожащих скрещенных пальца. — Но я на него зла не держу. И знаешь, почему? Не он тут виноват. Это все ее штучки. Сука дерьмовая. Что ни сделаешь, ей все плохо. Всегда чтоб только по ее было. Она старика и довела. Как врубит последнюю скорость, так он и хватается за ящик с пивом. И так каждый вечер. А если маленький Дэви подвернется ему в это время под руку, то и черт с ним.
— Хватит, Дэвид.
Рэйчел стало теперь действительно страшно. У этого нового Дэвида даже голос стал другим. Жестче, грубее… Таким голосом разговаривают дворники на улице, а не тот Дэвид, которого она знала, — молодой обаятельный ординатор в ослепительно белом накрахмаленном халате.
