— Троюродный брат, за которого меня хотят выдать замуж, гомосексуалист. Я скорее брошусь в канал, чем вступлю с ним в брак. Может быть, мне лучше удалиться в монастырь?
Лгать легко и просто. Намного сложнее говорить правду. Она выглядела бы здесь, среди роскоши и комфорта, безобразной и банальной. Нас, таких, как я, людей, не пускают в мир богатых и сильных, если только мы не проявим изобретательность. Ханси теперь смотрел на меня почти с благоговением, хотя я была не в его вкусе. Секс не всегда является основой успеха в афере. Я рассказала Ханси о маленьком палаццо на Калле де Лоджио, которое мне завещала тетя. Об этом заброшенном доме я узнала от портье. Он утверждал, что в него можно проникнуть со стороны сада. Ключ от двери находился в пасти каменного льва, стоявшего у входа.
— Я собираюсь завтра осмотреть мое палаццо. Возможно, я устрою там галерею или отель для избранных постояльцев, таких, как ты, например. Моя тетя обычно переселялась в это палаццо на все лето и устраивала там шумные веселые празднества. В этом доме останавливались Франц Верфель и Пегги Гугенхейм. Хемингуэй тоже был там частым гостем.
Последнее имя, по-видимому, было знакомо Ханси, и я начала рассказывать про свою пожилую эксцентричную тетю, которую окрестила Мерулой. Тетя любила Венецию и молодых венецианских художников, она выступала в роли их мецената и оказывала финансовую поддержку молодым дарованиям. Ханси удивленно слушал истории о декадентских причудах аристократов, которые давали деньги художникам и были совершенно равнодушны к футболу. А я влюбилась в придуманную мной Мерулу, которая, не питая никаких иллюзий и не испытывая сожаления, покупала за деньги молодость и красоту. К сожалению, она погибла в Венеции во время карнавала. Дело было ночью. Мерула выпала из гондолы и утонула в канале. Среди праздничного шума и суеты ее отсутствие не сразу заметили, поэтому ее не удалось спасти. Мерула не взывала о помощи, так как считала это неприличным, она не могла позволить себе громкими криками испортить праздничное настроение своих гостей. Тяжелый наряд эпохи рококо помешал ей пуститься вплавь. Я предложила выпить за тетю Мерулу, которая завещала мне палаццо.
— После ремонта я устрою там галерею в память о тете Меруле, — заявила я.
На следующий день футболист отправился вместе со мной на улицу Калле де Лоджио. Я сунула руку в пасть каменного льва, но там было пусто. Рассказ о ключе оказался всего лишь легендой. Ханси уже провел переговоры с руководителем итальянского футбольного клуба, который предложил ему за переход в его команду миллион швейцарских франков. Мой спутник находился в прекрасном расположении духа. Открыв ржавые ворота, мы направились по вымощенной дорожке к дому, похожему на умирающего в лучах послеполуденного солнца лебедя. Цокольная часть здания поросла мхом. В маленьком саду стоял фонтан, который уже давно не работал. Его каменные ангелы удивленно смотрели в небо. Лестницу, ведущую к террасе и черному ходу в дом, который когда-то был настоящим палаццо, покрывал густой слой голубиного помета. Ханси постучал по кладке:
