— Тот, кто запутался в своих чувствах, отстает на дистанции, поскольку не может двигаться дальше, — говорил он, попыхивая гаванской сигарой.
Отец отпускал беззлобные шутки по поводу «моего флирта с рабочим классом». Он говорил, что в молодости тоже работал в гостиничном бизнесе, однако карьера Феликса Круля не прельстила его.
— Я работал в отвратительном отеле в Брно, детка, в котором жили отвратительные постояльцы. От них дурно пахло, но в нашем отеле стоял еще более отвратительный запах. Я относил в номера их потертые чемоданы и ждал, когда мне дадут жалкие чаевые, виляя хвостиком, как собака. И если мне ничего не давали, я вел себя нагло и дерзко. Но они не обращали на это никакого внимания. Именно такая ситуация казалась мне невыносимой.
— Я не отношу чемоданы в номер, отец.
— Конечно. Но от тебя тоже дурно пахнет, прости меня за откровенность. От тебя воняет, как от торговки рыбой.
Я с интересом слушала рассказы Вондрашека о его молодости. Теперь, по прошествии многих лет, когда его жизнь кардинально изменилась, истории из его юности превратились в анекдоты. Он рассказывал их с усмешкой, как будто речь шла не о нем самом, а о постороннем человеке.
— А потом? Что было потом? — спросила Клер, разливая чай.
Было воскресенье, и мы сидели на террасе, хотя дул довольно сильный ветер. Однако отец не хотел нарушать традицию. Он считал, что солидному человеку по воскресеньям нужно пить чай с семьей на террасе и любоваться видом на Эльбу.
Разлив чай, Клер села за стол и бросила на Вондрашека полный укоризны взгляд. Я знала, что она в душе упрекает отца за бессердечность и клянется покинуть его. Клер надеялась, что в таком городе, как Гамбург, обязательно найдет себе место в театре.
— Мне льстит, что дочь проявляет интерес к моему прошлому, — с улыбкой сказал отец, обращаясь к Клер.
Я знала, что сейчас он роется в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь забавное, комичное. Отец никогда не воспринимал жизнь как драму, она казалась ему скорее бульварным романом.
— Я бросил отечество и бежал в Германию. Восток всегда был навозной кучей, а я не приспособлен к жизни в жестоком мире. Некоторое время я работал в похоронном бюро, там-то и открылся мой талант манипулировать людьми. Не так-то просто уговорить клиентку вложить свои последние сбережения в гроб из красного дерева. Для этого необходимо настоящее искусство, любовь моя. Тот, кто обладает даром убеждать людей, является истинным артистом, пророком, мессией…
